Вересковый мёд

Его люди уже разложили костёр, занялись лошадьми и ужином. Для осени сегодня был очень жаркий и ясный день. Ярко-синее небо медленно выцветало, сменяясь пронзительными осенними сумерками, и на востоке медленно проступали звёзды: восходил Небесный Охотник со своей свитой. И даже не верилось, что этой ночью Викфорд воочию видел Рогатого Бога.

Он шёл, раздраженно смахивая нависающие над тропинкой ветви ивы, и думал о том, что он зол на Эрику, зол до хруста в зубах… И не только на неё. А может даже и не на неё. А на собственный тупик, в котором он так неожиданно оказался. На собственные желания, стянувшие его тугим узлом, и собственную слабость. В этой жизни он мало чего боялся, а может и вообще ничего… кроме этих зелёных глаз.

Весь день он прятался от этой девчонки и думал только об одном — как обмануть судьбу? Как сделать так, чтобы Эрика осталась жива, чтобы Рябой король её не убил, чтобы сам от неё отказался, или… Совершенно дикие мысли лезли ему в голову, вплоть до того, чтобы привезти в столицу историю о том, как в Кинвайле вспыхнула болотная лихорадка, и увы, не оставила никого в живых. И он бы соврал. Он кажется уже и к такому был готов. Но был ещё Тревор Нье Лири, был барристер и его люди. Никто не захочет обманывать Рябого короля. Всем дорога жизнь.

Но когда он услышал, что эта глупая пигалица собирается нанять его людей для охраны, потому что боится быть одна в Кальвиле, у него совсем помутился рассудок. Благодаря ей он и так потерял половину своего отряда, а теперь ещё и это? Ну ладно, Корин не особенно умён, но она-то хоть понимает, что его люди её не спасут? Не защитят от короля? Что если у неё нет Дара… да даже будь он у неё, это всё равно не поможет. А ещё…

А ещё он тоже не знает, что со всем этим делать и как её спасти, и это просто какое-то безумие …

Он нашёл Эрику у воды. Заросли малины и ежевики, усыпанные поздними осенними ягодами, покрывали берега ручья и их длинные ветви полоскались в стремительной воде. Эрика стояла внизу, разглядывая что-то на ладони, и Викфорд осторожно приблизился, тихо ступая по мягкой траве, чтобы она его не услышала. Остановился чуть поодаль, жадно её разглядывая. Весь день хотел этого и не позволял себе, потому что знал — стоит окунуться в эти зелёные глаза и повторится то, что едва не случилось утром. Он просто шагнёт к ней, сгребёт в охапку и поцелует, как едва не сделал сегодня, услышав её «Доброе утро, милорд Адемар» и увидев её улыбку. Едва удержался. Едва-едва…

Она стояла босиком, в штанах и выпущенной поверх тонкой рубашке, а рядом валялись её сапоги, корсаж, ремень и куртка. Распущенные волосы струились по спине, и сейчас она выглядела такой беззащитной, что от желания подойти и обнять её сзади за плечи у него даже ладони стало жечь. И разглядывать её в этих мягких сумерках, вот так, не отрываясь, было уступкой его слабости, это было непозволительно и запретно, но нужно ему, как воздух. Потому что хотелось насмотреться на неё сейчас, досыта и не таясь, пока никто не видит и не мешает, и пока она не видит сама, потому что он безумно соскучился за этот день, вот только признаваться в этом ему нельзя. Он измучился от того, что она так близко и в то же время, так недосягаема, устал держать себя в руках, изображая безразличие. И сейчас так некстати подумал, что этой ночью он будет вспоминать ночь вчерашнюю, и ощущение её тела в своих руках, и если всё это не прекратить прямо здесь, то надолго его не хватит. А в итоге их обоих ждёт эшафот. Ну или её-то точно.

Он едва выдержал сегодняшний день. Но как ему выдержать ещё пять?

Эрика резко обернулась. Словно почувствовала его взгляд, и кажется даже вздрогнула. Викфорд увидел её губы, испачканные алым соком и ягоды малины на ладонях, и ему показалось, весь воздух разом вышел из лёгких, потому что в этой тонкой рубашке, с распущенными волосами и этими алыми губами она могла убить его одним своим видом без всякого кинжала и стрел. Он представил на мгновенье вкус этих губ…

Кожа вспыхнула тысячей огненных игл, под ней ожили ветви, потянулись к Эрике и Викфорд услышал как-то разом весь мир вокруг себя, который шептал в его голове что-то совсем уж безумное.

Никого нет… Никто не помешает… Нужно просто шагнуть ей навстречу… Просто прикоснуться…

Ему казалось, что это шепчут деревья и травы, и даже ягоды на ладонях Эрики.

— Значит, вот чем ты занимаешься, — его хриплый голос продрался через сжатое горло, едва не разорвав ему гортань, — сманиваешь моих людей?

Нельзя идти на поводу у собственных желаний! Нельзя, пока он не придумал что-нибудь, что сможет спасти их от гнева Рябого короля. Ему нужно любыми силами удержать её на расстоянии. И он знал только одну силу способную на это — силу её ненависти.

— Тебе недостаточно того, что по твоей вине их половину просто перебили? Ты решила забрать оставшееся? Вы что, спятили на пару с моим ларьетом? Как тебе удалось убедить его?