Веревочная баллада. Великий Лис

Илия оглядел присутствующих. Ужинали только он, Тристан и мама. Отец, как и Гислен, не положил себе ни кусочка. Холодная паника сковала Илию, он знал, что отказ от еды что-то означает. Илия принялся копаться в воспоминаниях, но натыкался на странную преграду.

– Я не буду, – еще раз сказала Гислен. – Выпей вместо меня.

Ее лицо было родным и очень далеким. Илия напрягся.

– Это сон, – прошептал он.

– Да. А что такого? – буднично спросил лорд Гавел.

В испуге Илия вскочил со своего места, бросился прочь и… проснулся в своей кровати.

Весь следующий день был посвящен вопросу о Ренаре. Утром, получив сообщения от Гаро и Тристана, Илия понял, что война замерла усилиями всех, кому он доверял. Отец сделал что-то невообразимое, отчего армия Кнуда притихла на занятых позициях. Генералиссимус Лоретт задержался при Кампани, но смог решить несколько проблем со снабжением по всей линии фронта. Тристан отчитался, что они с Федоткой готовят ритуал. Первый Советник не вынудил себя искать, напротив – от него было сложно спрятаться. Он не успел открыть рот, как Илия произнес:

– Доброе утро! Я жду вас в личном кабинете через полтора часа.

– А… э… слушаюсь, – он довольно быстро поторговался с собой и смирился с приказом.

– Жду отчеты о подготовке к церемонии прощания. Нет, Первый Советник, все на встрече через полтора часа.

Он до въедливых ассоциаций напоминал Илии домашнего пса, воспитанного, но распоясавшегося при старом хозяине, который дозволял ему забираться на диван, лезть под руку и требовать еду со стола. Но пес знал, как должно себя вести, а молодому королю досталась незавидная участь напомнить ему об этом.

После завтрака Илия навестил королеву. Лесли сидела у себя в покоях с книгой в руках, но за все утро не прочла и двух страниц. Она нашла компромисс между порядочностью и любовью, надев темно-серое платье. Спровадив фрейлин за свежими цветами для опустевших ваз, Илия начал свое неудобное, не отрепетированное признание. Он поведал матери все о Ренаре. Лесли еще больше закрылась в себе, как плотно сжатая в руках книга. Илия отыскал в ее словах и выверенных фотографичных позах нескрываемую ревность.

– Мама, прояви милосердие! – потребовал он. – Твоя боль ни с чем не сравнима, но Ренара не виновата. Она рождена в прошлом браке, когда отец тебя еще даже не встретил. Они так и не узнали друг друга. Не ищи в ней черт, которые бы тебе претили, лучше разгляди те, что так любила.

– Смотрю, она умудрилась тебя очаровать – милая сестрица, – проговорив, Лесли обидчиво поджала губы.

– Теперь предмет соперничества я? Мама, прошу, она не враг нам. Не надо с ней воевать.

– Я ни с кем не воюю, – ответила Лесли и демонстративно открыла книгу.

Веки да и все лицо королевы выглядели опухшими. Она много плакала и была измотана.

– Мам, только не ты! Умоляю, если сдашься, отвернешься или пойдешь против – еще и ты, я не вынесу! – упрашивал Илия.

Лесли захлопнула книгу, притянула Илию, поцеловала сына в макушку и дала слово:

– Всегда буду на твоей стороне, каких бы союзников ты нам ни выбрал.

Илия положил голову на материнские колени и просто наслаждался моментом, когда она перебирала золотые кудри.

– Я очень устал, – пожаловался он.

– Знаю, милый. Я должна пережить это. Я скоро ко всем вернусь, – успокаивала она, почесывая корни его волос.

Король позволил себе еще пару минут штиля, попрощался с матерью и нырнул в омут государственных штормов. На совещании с Первым Советником он переругался с ним, сонмом государственников и протоколистов, но настоял на срочности обозначить присутствие Ренары во дворце. Сдались они еще и потому, что Илия все же их измотал организацией церемонии и траура по всем землям Эскалота. Поэтому по вопросу Ренары они отбивались от теснившего их Илии из последних сил. В качестве устроившего всех соглашения выбрали придворный титул – леди-сестра короля. Напоследок Илия возмутился: «Хорошо, что пальерам не положены титулы. Боюсь, лорда-друга короля я бы не вынес!»

– Ну, что вы, Ваша Истинность! – успокаивал его королевский секретарь, и его скачущий, как по нотам, фальцет раздражал еще сильнее. – У короля Оттава I была любимая охотничья борзая, с которой он даже спал в одной кровати. Сложно поверить! Он повелел титуловать ее как леди-собаку короля!

– Знаю я, кому такой титул пожаловать вместе с ошейником, – огрызнулся Илия и пошел к Ренаре с добытым для нее статусом.

Ренара приняла подарок с благодарностью, но заверила, что спорить с Первым Советником было совсем необязательно.

– Обязательно, Ренара. Тебя бы просто не пустили на большинство закрытых этапов церемонии. А ты имеешь право присутствовать точно так же, как я и королева.

– Тогда я постараюсь не попадаться ей на глаза. Не стесняйся, я знаю, что королева мне не будет рада.

– Она остынет, привыкнет и полюбит, когда перестанет видеть в тебе женщину – твою мать – и увидит осиротевшего ребенка. Это вас сплотит, я точно знаю. Дай срок, – обещал Илия.