Веревочная баллада. Великий Лис

– Каким образом? – не поверила ушам Ренара. – Он вчера у меня перед носом дверь закрыл, а я всего лишь пыталась к тебе попасть, чтобы ты вовремя принял снадобье.

– Задача сложная, не спорю. Но я уже увидел достаточно, чтобы предположить: львиная доля политических талантов нашего отца досталась тебе.

Она кокетливо улыбнулась, комплимент ей польстил.

– Я в тебя верю, – проговорил Илия на прощание.

– Я в тебя тоже, братец-король.

Они оба улыбнулись, вспомнив их первые встречи во снах – украденное детство друг с другом, не унаследованное ими в реальности.

Илия вновь ехал на фронт, только Тристана рядом с ним не было, а тыл не оставался защищенным острым умом и выстроенной обороной его отца. Сейчас и только сейчас он почувствовал то государево одиночество, о котором говорил ему Эльфред. Король прошлого, его всеобъемлющая память так заметны, так ощутимы – будто лежишь, завернутый в армейский спальный мешок, а где-то под спиной нашелся камень, что мешает спать.

Илия, хотя его войско уже и встало лагерем на Новом фронте, спал в кровати на пуховой перине и с пуховым же одеялом внутри просторной личной палатки, которую тщательно охраняли дежурные. Стылый воздух согревали две чугунные печки, угли в них постоянно обновляли: раскаленные засовывали в металлические грелки и под матрас, чтобы король не простыл, а в печки засыпали новый. Кроме кровати и печки внутри палатки примостился накрытый стол и удобное кресло, два ночных горшка под кроватью. На полу простирались мягкие ковры – все занавешивало короля от ужасов фронта вокруг палатки и увлекало в сон без сновидений. Но этот камешек… Он упирался между лопаткой и позвоночником, напротив шумящего сердца. Илия повернулся к прикроватной банкетке, на которой стоял подсвечник и бутыль со снадобьем. Он дал слово Ренаре принимать лекарство по расписанию. Но слышался зовущий звон Лоридаля, что висел в ножнах на крестовине с амуницией. Слышался голос Эльфреда в памяти: он больше не был капризным мальчишкой и юношей с горячей головой. Эльфред догнал Илию, и сейчас они были одного возраста – годы первого цветения пестрых идей Малахитового двора. Илия потянулся к сосуду и взял его в руку. В снадобье плескались блики огней. Король свесил босые ноги с кровати, и ступни утонули в ворсе ковра. Спрятав так и не откупоренную бутыль в ящик с остальными лекарствами, Илия прошел к крестовине. Он достал Лоридаль из ножен. Начищенный клинок сиял даже в тусклом теплом освещении.

– Время слушать королей прошлого, а не обрюзгших чиновников, – прошептал Илия.

Он ушел спать, так и не сдержав обещание, которое у него вырвала Ренара.

День за днем эскалотцы осторожно двигались к кнудской границе. Наладив связь с радожской армией, Илия знал, когда Кнуд перебрасывает войска для атаки, и не давал продыху оставшимся. Так пробивались новые бреши в пограничном пунктире. У двух армий сил было много, но стоило ступить на вражескую территорию, как движение замедлилось. «Партизанская информационная бомба», заложенная лордом Гавелом, работала на невидимом гениальном механизме – всегда, когда нужно. Дезертиры бежали и сдавались в плен небольшими партиями, но сам факт падения вражеской морали воодушевлял эскалотцев. На пограничных территориях не встретилось ни одного партизана. Местные жители недовольно отмахивались, когда у них спрашивали о Великом кесаре. «Забирайте его со всеми потрохами и дайте уже пожить спокойно», – бухтели они на родном языке. Эскалотским солдатам даже не требовались таблички, настенные газеты и листовки, чтобы убедить граждан Империи в том, что мирным жителям они не угроза. Министр удобрил мерзлую кнудскую почву зернами крепких лозунгов. И когда Илия занимал следующий населенный пункт, он встречал только плоды отцовской работы. На военном совете Илия выразил опасения:

– Они словно проложили нам ковровую дорожку до Дроттфорда. Будто нас заманивают в самое пекло.

– Тоже вижу, – недовольно согласился Лоретт, водя указкой по карте. – Вот тут и вот тут. И везде нас может ждать та самая армия «дезертиров». И потом, это в прифронтовой зоне население такое уставшее и лояльное Эскалоту. Чем ближе к Дроттфорду, тем более убежденные сторонники Рольфа нам будут встречаться.

– Что предложите? – Илия шмыгнул носом.

Он так разомлел в королевской палатке, что, покидая ее, чувствовал стужу. Природа кусалась злее человека.

– Я бы выбрал тактику «урагана»: мы сейчас начинаем плавно уходить налево и дальше на север, зачищая территории вокруг центра Империи. Радожская армия растягивается и укрепляет занятые позиции. В частности, держит рубежи со стороны Радожен. Мы продвигаемся дальше на север, а потом начинаем как бы закручиваться на восток, но спиралью.

– Звучит так, будто вы хотите взять в «котел» столицу, – недоверчиво покосился Илия.

– Именно это и хочу. А потом зажимаем Дротффорд между двумя армиями и встречаемся уже в занятом городе.

План виделся масштабным и многообещающим. Но для начала он открывал непривлекательную возможность увязнуть в войне на несколько ледяных лет. Илия пожаловался:

– Это надолго.