Веревочная баллада. Великий Лис

– Джентльмены, я восхищен проделанной работой и благодарю каждого из вас! Но это не конец нашего пути. Впереди ждет самое тяжелое испытание, и мы его пройдем вместе. Сейчас я хочу обратиться к вам с наставлением. Народ Кнуда нам не враги до тех пор, пока не вступили в открытую конфронтацию. Они могут быть обозленными и отчаявшимися, но я прошу простить им это. Однако, встретив партизанское сопротивление, поступайте как солдаты. Ваш долг – удержать позиции и защитить товарищей. Наконец, будьте бдительны. Не принимайте подарков, не заводите близких отношений с населением, держите дистанцию. Не трогайте брошенные вещи и не берите трофеев. Заминировано может быть все: оружие и техника, упаковки с едой и лекарствами, тела наших павших бойцов, тела кнудских бойцов, идущий к вам с раскрытыми объятиями ребенок. Пропускайте вперед саперов и проявляйте внимательность. Выходим напрямую к Дроттфорду. Мы должны собраться с силами, собраться с духом и закончить многолетнюю войну. Здесь решается судьба Абсолюта – мы либо погибнем, оставив наши земли пустующими руинами, как на материке Идея, либо оставим позади эпоху Великой войны. Наш путь закончится победой! Мы уже идем за нею!

Никто не обещал, что короткое, по сравнению с пройденным, расстояние они преодолеют быстро. Битва за маннгерд Сиггскьяти длилась четыре месяца. Ее надо было заканчивать или заниматься уничтожением флота – лед на Вальтере истончался. Синоптики и разведчики назвали прогнозы. Илия поставил сроки. Последнее сопротивление ждало эскалотцев на том берегу, где кнудцы теснили радожцев в надежде расчистить проход к открытым водам и уйти на кораблях, едва лед тронется.

Третий день с того берега не приходило новостей. Но вот погода выбрала сторону, и снова ударили морозы. Илия решился наступать, что бы их ни ждало к востоку от Вальтеры. Саперы расчищали путь. Больше всего Илия переживал, что мины могут быть во льду. На той стороне реки завязался бой – послышались звуки пальбы, замелькали всполохи взрывов. Илия приказал продвигаться быстрее. И в самый холодный час, когда мороз пробирался до нутра, до самого сердца, что казалось, будто дыхание уже ничем не отличается от ветра, бой стих. Небо окрасилось предрассветной синевой, а белый снег, отражая всякий свет, делал раннее утро светлее. Илия вышел в первые ряды пехоты.

– Сир, стоит ли?.. – начал Гаро.

Но король мотнул головой и взял бинокль.

– Движение на том берегу, сир! – почему-то шепотом произнес один из лейтенантов. – Вам стоит вернуться в укрытие.

– Узнайте, кто идет, – сказал Илия и понадеялся на лучший исход.

Обе стороны не желали выдавать своего присутствия, двигались тихо и осторожно. В середине реки лед был не изведан. В конце концов несколько фигур побежали по льду и через несколько метров легли, раскинув впереди щиты и легкие баррикады.

– Походу, радожцы, сир, – прокомментировал Гаро.

– Запустите зеленую ракету, – велел Илия и вновь взглянул в бинокль.

Ответом на их сигнал в небо взвилась красная ракета – на том берегу Радожны, но они сомневались в безопасности льда. Светало. На восточную набережную высыпали нестройные ряды радожцев. Саперы с двух сторон двигались друг другу навстречу. Лапы служебных собак разъезжались по скользкой поверхности. Илия высматривал одного человека, чей облик разительно бы отличался от радожцев. Мин во льду пока не обнаружилось, но обезвредили тридцать четыре растяжки. Количество ловушек сдерживало обе армии от встречи. Илия нашел его взглядом: Тристан стоял в первых рядах. На нем поверх пальерской формы была надета радожская шинель, ворот которой он поднял, чтобы хоть как-то согреться. Рыцарь тоже смотрел в бинокль, но, очевидно, нашел Илию раньше, потому что не искал больше никого. Вскинув руку, Илия принялся ему махать. В ответ вместе с Тристаном стали радостно размахивать руками остальные бойцы.