Вчера весь день провел в Таганроге. Интересно рассказывал[и] Марк и Вер[а] Любощинские про ДА. Огромное стремление к наживе, много добычи при грабеже «совет[ских]» учреждений. «Герои» продают, делают подарки, кутят – но затем действительно совершают чудеса храбрости. Это растущая soldatesqueб4
, которая ни к чему не пригодна в мирное время. Сейчас по мере роста ДА, ее побед, среди них идет разговор о войне с поляками, румынами для восстановления старых границ Рос[сии]. Патриотич[еское] чувство отходит на второй план перед выгодностью военной карьеры и тем простором, какой она открывает для таких натур. Но это то же, что делало такой страшной армию Наполеона и т. п. Удивительно, как одинаково следствие. Идущее восстановление армии может изменить всю картину войны.Сейчас кругом всем ясно, что только создание армии может дать возможность сохранить Россию от расхищения. Как ни тяжел для меня режим ДА при ее отношении к национальным вопросам, я не вижу выхода иного, как всяческую ее поддержку, и мне представляется, что она действительно развивается при всех ее недостатках.
«Изображенный на cей карточке есть действительно Владимир Иванович Вернадский, что Управление Полтавской город…»
Фрагмент страницы дневника В.И. Вернадского. 1918 г.
Павел Иванович Новгородцев. 1926 г.
Николай Прокофьевич Василенко. 1910-е гг.
Сергей Александрович Ефремов. 1922 г.
Война с Польшей многими считается неизбежной. Вчера у Ден[икина] в ожидании приема обсуждался румын[ский] вопрос, была делегация из Бeccap[абии]. Вечером один из адъюта[нтов] выражал сожаление, что дело с румынами улаживается, войны не будет и что румыны уступают. Вспоминал свои злоключения в Рум[ынии] в 1917 г. и рассчитывал рассчитаться.
Возвращаясь вечером в поезде – резкий разговор антисемитск[ого] характера. Купец ростовский указывал на захват всего евреями. Другая сторона того, что я здесь вижу у своих хозяев: они указывали на захват дела табачного, купленного за немного миллионов и давшего многомиллионные барыши, на скупку домов и т. п. Несомненно, в этом много верного – но чувство антисемитизма все ширится, и в вагоне говорили, что евреи боятся погромов и чрезвычайно скрываются, меньше показываются на улицах. Сейчас большой антисемитизм и в Добровольческой армии. Ужасное время – всюду раздор, кровь – поднялись силы разрушения и ненависти.
Вечером сегодня заходил Ф. Вас. Таран[овский]. С ним разговор о социологии, живом веществе и тех перспективах, которые оно открывает мне. Я считаю, что сейчас мысль моя так хорошо работает в этой области, что я могу совсем и весь отдаться только этой работе, оставив в стороне всю политику.
С одной стороны, идея автотрофности человечества. Здесь мы не только переживаем новую геологическую эпоху, мы переживаем эпоху изменения неподвижной в течение геологич[еского] времени структуры живого вещества. М[ожет] б[ыть], такие же эпохи были при генезисе зеленого хлорофилльного вещества и при создании бесхлорофилльных автотрофных организмов?
С человеком меняется неподвижная – структура живого вещества. Кто касался вопросов о структуре живого вещества и ее неизменности во времени? Агассиц или эта идея во многом новая? Что значит новая идея? – действительно не являвшаяся или только не оставившая своего следа в ходе человеческой истории, к которой не подходил труд человека и не приводил ее в действенную мысль.
Мне кажется так ясно, что во многом изменение живого вещества есть явление кажущееся, проявлявшееся только потому, что мы подходим к его изучению sub specie65
вида и его изменчивости. Но его структура – из плотоядных, зерноядных, травоядных и т. д. — остается неизменной в геологическом времени.Мне кажется, ряд мыслей, мной высказывавших[ся], затронули Таран[овского]. Я чувствую, что они несут новое, могущее развиваться Он указывал на значение этих идей для истории и социологии.
Гибнет Академия, на которую потрачено много усилий. Но у меня нет горького чувства, и я отношусь ко всему этому спокойно, ибо я чувствую, что след, ею оставленный, не пропадет и она свое дело сделала.
Находил Ив. Як. Шевырев, который надеялся при ней пристроиться. Теперь он будет держаться своей другой работы.