Вернуть дракона

С этими словами он улыбнулся и исчез в одном из коридоров, оставив гостя в холле одного. Эйкке огляделся: он еще ни разу здесь не был. Дом у Ксандра был гораздо проще, чем у Касси, зато куда как уютнее и обжитее, что ли, хотя вряд ли Эйкке мог об этом судить: у драконов были лишь открытые гнезда, а в сравнении с каморкой Тидея любой дом показался бы энитосовой роскошью. И все же здесь чувствовались тепло и забота. Хозяин явно старался сделать все, чтобы его семье было удобно и приятно жить в его доме, да и хозяйка не отставала, украшая жилище где цветами, где — какими-то статуэтками, где — очень добрыми рисунками, и Эйкке в очередной раз стало обидно за Касси. Ее лишили матери, которая хотела бы о ней заботиться и окружила бы собственной любовью. Вместо этого навязали мачеху, думающую лишь о себе и пытающуюся сжить падчерицу со свету. И отец вместо того, чтобы хоть как-то поддержать родную дочь после такой потери, предпочел забыть о ее существовании.

Зато теперь вспомнил и не дает покоя! А Эйкке позволяет ему глумиться над Касси, отдав Ксандру на откуп ее защиту. Ну да, тот на правах старого друга и сына хозяев имел право осадить дорра Леонидиса и напомнить ему о приличиях.

Но к Эйкке-то какое все это имело отношение? Это было его дело — защитить Касси! Пусть даже и от ее собственного отца.

Не медля больше ни секунды, Эйкке решительно направился на звук голосов, отлично выхватывая их драконьим слухом даже сквозь несколько стен. Пока он различал только мужские голоса: Ксандров и два незнакомых — очевидно принадлежащих дорру Феану и дорру Леонидису. Слов было не разобрать, но интонации без единого сомнения выдавали напряженность. Эйкке ускорил шаг, прикидывая, как лучше сократить путь к эндрону, — и замер, услышав Кассин голос. Гордый и презрительный. Ровно такой, каким однажды она выдала: «Ненавижу!»

— Ксандр — мой жених, папа! — сообщила она, выбив у Эйкке дыхание. — Вы дали согласие на наш брак, и мы объявили о своей помолвке. И собираемся пожениться, нравится вам это или нет! Как только мне стукнет семнадцать, назначим день свадьбы! И прошу вас, не вынуждайте меня отказывать вам в приглашении на нее!

Мне бы очень не хотелось…

Дальше Эйкке не слышал. В ушах вдруг стало гулко и больно, как было в подвалах Арены, а сердце отказалось биться, переполнившись холодной вязкой болью.

Касси выходит замуж за Ксандра.

И все, что Эйкке себе напридумывал…

Он развернулся и, никем не задержанный, покинул дом…

Глава LII

Темный гнилой коридор в подвале Арены. Возбужденный шепот выбравшихся из-за решетки драконышей где-то за поворотом. Пронизывающе спертый воздух. Напряжение, не отступающее ни на секунду.

И два голоса, слившиеся в один:

— Будь осторожен!

— Будь осторожна!

Кажется, они оба почувствовали за этими фразами нечто большее. Касси первой подалась вперед и вздернула подбородок, желая перед расставанием только еще раз ощутить губы Эйкке на своих губах, и он не позволил ей ни передумать, ни испугаться собственной дерзости. Обхватил ее голову и с пылкой нежностью накрыл ее губы своими.

Ах, ничего лучше Касси еще не испытывала…

Рассказывала когда-то Ксандру о том, какой должна быть любовь, а сама и не подозревала о ее истинной личине. Когда сердце бьется так часто и так горячо.

Когда в душе так светло и так радостно. Когда грудь переполняет волнение и что-то замирает в ней — так сладко и так чутко, что хочется плакать от счастья. Когда губы ловят чужие губы, и прижимаются, и пробуют, и не хотят отпускать, чтобы не испортить это волшебство…

…и не проснуться…

Касси закрыла лицо руками и почувствовала, что глаза снова мокрые. Как и все последние девять пробуждений. С тех самых пор, как Эйкке исчез.

Касси не позволяла себе показывать горе и плакать днем, но ночи не были ей подвластны. Они снова и снова оживляли воспоминания и пытали Касси их безнадежностью.

Эйкке не вернется.

Он все для себя решил.

Когда Ксандр, наконец выпроводив ее отца из дома, пообещал Касси сюрприз, она на несколько минут уверилась, что самая невозможная ее мечта сбудется. Слишком хорошо помнила их с Эйкке прощание. И ревность его помнила. И заботу. И желание снова поцеловать — тогда, когда им уже не грозила опасность, когда Касси не надо было ни за что благодарить и ни от кого спасать. Эйкке смотрел на нее так, что у Касси сердце пело, а сама она чувствовала себя самой красивой и самой желанной девчонкой на свете. И вернуться он мог только к ней — а не за ней! — и Касси спешила в холл, чтобы поскорее увидеть любимые серые глаза, коснуться столь нужных рук, вдохнуть один с Эйкке воздух — и никогда больше не разлучаться!

Пустой холл моментально вселил в сердце страх, и, как Ксандр ни настаивал, что Эйкке скоро найдется, Касси уже знала, что этого не произойдет.

И оказалась права.