Вес чернил

– Вернешь лодку туда, где ты ее взял, – заплетающимся языком произнес лодочник. – Проплывешь дальше – и я с тебя сдеру двойную цену.

– Тебе заплатили за час ожидания, а мы тут и тридцати минут не пробыли, – возразил Томас.

Лодочник что-то пробубнил себе под нос – Эстер почти ничего не удалось расслышать – и зашагал со своей лошадью прочь. Девушки сели в лодку, а за ними полез Томас.

– Подавись ты своей тощей клячей! – крикнул он вдогонку лодочнику и сделал непристойный жест. Занеся ногу через борт, он схватил весло и замахнулся им, как дубиной, но лодочник все равно его не мог видеть.

– Томас! – не выдержала Мэри.

Он даже не удостоил ее взглядом, но все же положил весло на место и придержал лодку, чтобы Мэри и Эстер могли устроиться. Затем сам перелез через борт, откупорил свою флягу и глотнул, причем в движениях его сквозила сдерживаемая ярость.

Джон оттолкнул лодку от берега, запрыгнул в нее и уселся на носовую банку. Теперь река несла их сама.

Мэри наблюдала за течением. Действие белладонны закончилось, и ее зрачки сузились. Передняя прядь волос распустилась, и Мэри рассеянно пожевывала ее кончик.

Барж и лодок вокруг стало заметно больше. Некоторые были тяжело нагружены всяким скарбом и суетящимися людьми. На одной из них был принайтовлен шикарный мебельный гарнитур.

– Гляньте, вон, даже гобелены увозят! – воскликнул Джон, указывая на какую-то лодку. – Знать едет первой, а потом за нею тронется и прислуга. Боюсь, что дороги окажутся забитыми повозками.

Что заставило Эстер открыть рот, даже она не поняла, но удержаться уже не могла.

– А что, – спросила она Джона, – твоя семья принадлежит к знати?

В ответ Джон как-то неловко усмехнулся:

– Да…

– О, маленькая язва, – прогудел Томас.

Мэри продолжала молча смотреть на середину реки.

Положив весла на планширь, Томас пустил лодку на произвол течения.

– Ты – маленькая седовласая язва с огромными серыми глазами, – сказал он. – Либо ты фея, либо ведьма. Мы с Джоном пока еще не пришли к единому мнению на сей счет.

Он прикончил свою флягу и снова заговорил, но на этот раз в его голосе зазвучала нотка, которой раньше Эстер не замечала.

– Твой Джон действительно знатен, Эстер. Впрочем, как и я, если хочешь знать. Мэри, возможно, невдомек, что и у меня имеются перспективы.

Говоря, он обращался только к ней, и Эстер совсем растерялась.

– Джон должен был стать третьим в династии судей. Только он мнит себя поэтом и еще не решил, спустит он фамильное состояние в столице или все-таки благополучно вернется к своим знатным родственникам. Скажи, Джон, разве твоя мать еще не просила тебя вернуться к ней из этого грязного и больного Лондона?

Джон, смотревший до этого на реку, повернул голову и, хотя его щеки вспыхнули румянцем, произнес ровным и спокойным голосом:

– Я сам себе хозяин.

Несколько минут в лодке царила тишина. Когда они приблизились к городу, в воде снова стали попадаться обломки дерева, обрывки бумаги, помои и даже испражнения.

Не отрывая взора от воды, Мэри тихо, чтобы не слышали мужчины, сказала Эстер:

– Отец пишет, что не вернется в Лондон, пока чума не закончится.

– Он разве не хочет, чтобы ты переехала к нему?

– Да, но я не поеду. У него новая жена.

– Но… – Эстер озадаченно покачала головой, – новая жена твоего отца не желает тебя видеть?

– Я не поеду, потому что не хочу, – надменно отозвалась Мэри.

Однако, как показалось Эстер, за ее словами скрывалась другая, невысказанная причина.

Впереди вырисовывалась стена, и через несколько мгновений лодка пересекла черту города. Эстер обернулась, чтобы еще раз увидеть зеленые холмы, но они уже исчезли за очертаниями бесчисленных лодок. Над водой медленно расползался тяжелый запах дыма. Она закрыла глаза, чтобы удержать в памяти цвета мхов, травы, деревьев и мягкой крапчатой шубки оленя.

Из оцепенения ее вывел голос Джона:

– Томас! Мы пропустили причал!

Эстер открыла глаза и увидела, что Джон указывает на удалявшиеся от них каменные ступени, где они брали лодку. Но Томас словно оглох и продолжал править лодкой. Он держался центра реки, рассекая форштевнем густой мусор и какие-то плавающие бурые комки, о происхождении которых Эстер предпочла не думать.

– Томас! – не унимался Джон.

Мэри не сводила с Томаса глаз, впившись зубами в нижнюю губу, так что та едва не лопнула.

Впереди уже маячил мост. Даже отсюда Эстер слышала, как бурлит вода у его опор. Джон уперся руками в оба борта и крикнул приятелю, перекрывая шум воды:

– Ты что, дурак? Если хочешь пройти под мостом, то хотя бы высади девушек!

Томас молчал.

– Высади их!

Томас продолжал уверенно править.

– Томас! – Джон привстал и заговорил требовательным тоном. – Хочешь разбиться, так пожалуйста! Только пожалей девушек!

Но Томас шел вперед.