Вес чернил

Лодок прямо по курсу стало меньше. Те, что направлялись вниз по реке, швартовались и высаживали пассажиров, чтобы налегке пройти ревущие между устоями моста пороги. Несколько лодочников с любопытством поглядывали в сторону несущейся посудины Томаса. Со стороны Саутварка собралась небольшая группа зевак. Эстер знала, в чем дело: устоев моста было много, и между некоторыми из них стояли водяные мельницы, отчего течение затруднялось и в верхней его части вода стояла на рост взрослого человека выше, чем в нижней. Время от времени лодки разбивались об устои моста, тонули в бурлящей воде под пролетами или переворачивались, падая вниз. Под мостом могли проходить только опытные лодочники. С берега люди указывали руками на Эстер и Мэри и вопили что-то невнятное.

– Том а с! – заорал Джон, но Эстер видела, что уже поздно.

Томас работал веслами, напряженно улыбаясь и не глядя по сторонам.

– Что ж, посмотрим, умеет ли наша лодочка танцевать, а?

Мэри так крепко сжала плечо Эстер, что та вскрикнула от боли.

Одной рукой Томас держался за борт и, напрягая силы, тащил их на самый быстрый участок течения.

– Не оставить ли нам несколько царапин на память этому доброму человеку?

– Томас! – кричала Мэри, но тот сосредоточенно глядел вперед.

Теперь вода превратилась в черный стеклянный желоб, по которому лодка неслась вперед, и Томас уже не мог никуда повернуть, даже если бы и хотел. Эстер видела, куда он метит: темный бурлящий вал из мокрых камней и пены. Внезапно над лодкой возник мост с многоярусными лавками наверху, больше похожий на маленький город, восставший из бурной реки, однако звуки его заглушал рев воды. Эстер на мгновение разглядела безмолвные здания, дымчатые стекла в окнах – последний проблеск дневного света, лицо Томаса, исказившееся в яростной гримасе, упавшего со своей банки Джона. Нос лодки круто пошел вниз, корма взлетела вверх, и Джон, раскорячившись, схватился за планширь. Эстер грудью ударилась о днище, сверху на нее навалилась Мэри. В лицо плеснуло водой, лодка ухнула, ее качнуло сначала в одну, потом в другую сторону. «Вот моя смерть!» – пронеслось в голове у Эстер, и она с ужасом почувствовала, как хочется жить.

Стена ледяной воды. Скрежет дерева по невидимым камням. Скольжение.

Долгий спуск, дрожащий свет.

Ялик стал поперек и накренился. Течение толкало лодку вперед. А затем, что показалось невероятным, выпрямился, низко сидя в воде.

К Эстер вернулся мир: цвет, запахи и наконец звуки. Из-под моста шел мощный поток, отчего лодку беспрестанно качало. Эстер помогла Мэри перевеситься через борт, и ту вырвало.

Томас и Джон руками вычерпывали воду. К ним подгребли двое лодочников, что оказались поблизости. Один смеялся, а второй, хмурый, бросил ведро, чтобы легче было черпать.

– Кой черт тебя дернул проходить под мостом, да еще и с дамами?

Томас на секунду остановился. Выпрямился.

– Это не дамы, – сказал он.

Эстер встретилась глазами с Джоном.

– Нам нужно доставить дам на берег, – сказал он лодочнику. – А нашего приятеля – в постель, чтобы как следует проспался.

Лодочник подошел ближе, схватил ялик за борт и подтянул к себе. Он протянул было руку Мэри, но та, цепляясь за противоположный борт, жалась от него. Платье ее промокло и облепило фигуру, мушки на щеках отклеились и съехали. Она снова перегнулась через борт. Закончив, Мэри тихо сплюнула и сказала Эстер:

– Я беременна.

Лодочник терпеливо ждал.

– Минутку, – попросила его Эстер. – Одну минутку.

Мужчина отвернулся, дав девушкам возможность уединиться.

Эстер откинула мокрые волосы и спросила:

– Томас знает об этом?

Мэри фыркнула, но усмешка прервалась конвульсией, хотя ее желудок уже исторгнул все содержимое. Когда приступ прошел, Мэри опустилась на дно лодки.

– Конечно, знает. Как ты думаешь, почему… – она указала на мост. – Я сказала ему в Барн-Элмс.

Мэри подняла голову и вызывающе взглянула на Эстер.

– Томас сказал, что этого не случилось бы, если бы я не… – она замолчала и сделала многозначительный жест.

Через секунду до Эстер дошло, что имела в виду Мэри: наслаждение.

– Я слышала об этом. И позаботилась, чтобы подобного не случилось.

Чайка, кружившая над ними, заложила еще вираж и устремилась вдаль вниз по реке. Девушки молча проводили птицу взглядом, пока та не исчезла за горизонтом.

Мэри снова икнула и высунула голову за борт. Отплевавшись, она заговорила как будто сама с собой, глядя на воду:

– Я сказала Томасу, что отец отречется от меня. Так что нам придется самим зарабатывать на жизнь. Когда Томас привыкнет к этой мысли…

Эстер слушала, не перебивая ее.

Они перелезли в ялик мрачного лодочника. Джон подал девушкам руку, но Томас, занятый вычерпыванием воды, не обращал на них никакого внимания, словно они не были знакомы. Эстер смотрела, как Мэри в своем промокшем платье неуклюже перебирается к ней. Все усилия Кэтрин защитить свою дочь и ничтожные поползновения Эстер оказались напрасными. И теперь Мэри должна была превратиться в существо, совсем не похожее на избалованную девочку, которую растила Кэтрин. В женщину, о будущем которой Эстер могла только гадать.