Вещное право

К сожалению, этот ясный и очевидный подход не удалось последовательно провести даже в нормах нового ГК РФ. С одной стороны, в нем прямо закреплено единство, а не «разнообразие видов и форм» права собственности: в соответствии с п. 2 ст. 212 ГК РФ у права собственности могут быть разные субъекты, но одинаковое содержание. Право собственности граждан и юридических лиц (т. е. право частной собственности) и право государственной, а также муниципальной собственности (т. е. право публичной собственности) различаются в основном по субъектам и в определенной мере по объектам (ст. 212–215 ГК РФ), но никак не по характеру и содержанию правомочий. С другой стороны, в п. 1 ст. 212 ГК РФ вынужденно воспроизведена небесспорная по существу формулировка ч. 2 ст. 8 Конституции РФ, согласно которой существуют не только частная и публичная (государственная и муниципальная), но и «иные формы собственности». Именно эта формулировка дает постоянный повод говорить о различных «формах собственности» как о юридической (закрепленной законом) категории.

Между тем признание возможности появления «иных форм собственности», кроме частной и публичной, следует считать результатом недоразумения, основанного на идеологизированной, политэкономической трактовке понятия частной собственности как «эксплуататорской формы присвоения прибавочного продукта», которой поэтому следует противопоставить некие «коллективные формы собственности». Понимание частной собственности как принадлежности имущества только одному – физическому лицу, и притом не всякого имущества, а прежде всего средств производства, да еще и лишь таких, которые собственник не в состоянии использовать сам, не прибегая к найму рабочей силы (заведомо отождествляемому с эксплуатацией трудящихся), основано на сугубо идеологических (политэкономических) догмах и давно не имеет ни юридического, ни практического смысла.

Здесь нелишним будет вспомнить об истории появления в отечественном праве самой категории «форм собственности» и их «многообразия». Как известно, при разработке проекта Гражданского кодекса РСФСР 1922 г. его первоначальный вариант был подвергнут сокрушительной идеологической критике В.И. Лениным, который в известных письмах тогдашнему наркому юстиции Д.И. Курскому потребовал его кардинальной переработки в новом, социалистическом духе. Поэтому руководивший работой по созданию кодекса А.Г. Гойхбарг вынужден был заявить, что «нам пришлось установить то, чего нет ни в каком буржуазном кодексе, что собственность бывает троякая: собственность государственная, кооперативная и частная»[206] (ст. 52 ГК 1922 г.).

Авторство же законченного деления собственности на типы, виды и формы принадлежит И.В. Сталину, который указывал, что социалистическая собственность как особый тип собственности существует в формах государственной и колхозно-кооперативной собственности (к которым позднее, в 1960-е гг., была добавлена еще и новая «форма социалистической собственности» – «собственность общественных организаций»); наряду с ней допускается личная собственность как вид индивидуальной собственности, отличающийся как от социалистической (общественной, коллективной) собственности, так и от капиталистической частной собственности (относившейся прежде всего к средствам производства)[207]. Но при этом и правовой режим перечисленных «видов и форм собственности», состоявший в закреплении соответствующих им «прав собственности» (права государственной социалистической собственности, права личной собственности и т. д.), был существенно различным (в частности, социалистическая собственность, как уже отмечалось, пользовалась гораздо большей правовой защитой, чем личная собственность граждан). Это обстоятельство придавало «видам и формам» собственности и права собственности реальный юридический смысл.

Вместе с тем содержание права собственности было формально одинаковым у всех собственников (ср. ст. 58 ГК 1922 г. и ст. 92 ГК 1964 г.), что маскировало это различие. В условиях отсутствия вещных прав такая ситуация свидетельствовала лишь об обедненном и упрощенном характере сложившихся экономических и гражданско-правовых отношений, фактически сопоставимых с соответствующими отношениями феодальных правопорядков. Присущее прежнему общественному строю и основанному на нем правопорядку деление собственности и прав собственности на виды и формы утратило свой экономический и юридический смысл после провозглашения и закрепления в законах о собственности 1990 г. «равенства всех форм собственности». Поэтому вызывает недоумение упорное воспроизведение и отстаивание сталинских догм в работах известных отечественных правоведов[208], в том числе предлагающих законодательно признать «право общественной собственности» или различные «виды частной собственности»[209].