Весна в душе (СИ)

- Я не могу ответить на Ваш вопрос. Так же, как и новый арестант не сможет назвать Вам своего истинного имени.

- Но Вы уверены в его высоком происхождении, миледи?

- У меня нет оснований в этом сомневаться.

- Вашего слова мне вполне достаточно, Ваше Высочество.

- Не требуйте от него больше, чем он уже сказал. У нас сложные отношения с Испанией. Это политика, сэр Ричмонд. Здесь всё очень запутано.

- Я понял Вас, миледи, - склонился в поклоне мужчина.

Камера, куда уже запихнули Джима, была тесной и сырой. Не успел он как следует обжиться, дверь распахнулась и вошёл конвой.

- Что - на допрос или сразу на казнь? - с улыбкой осведомился испанец.

Йомены молча надели на него наручники и увели. Минуя большое количество длинных коридоров, стражники направили Токкинса по ступенькам наверх и остановили перед тяжёлой дубовой дверью. Конвой снял кандалы, надзиратель открыл замок и, на удивление Джима, его не втолкнули, а ввели в камеру.

Испанец растерянно остановился посредине. Перед ним на высоте человеческого роста оказалось небольшое зарешеченное окно. Пахло свежим сеном и потом.

Вдруг позади из угла раздался до боли знакомый голос:

- А, Джимми, старина! Очень хорошо!

- Джон? - обернулся Токкинс, и на его красивом лице отразилось неподдельное удивление.

- Я, как видишь, - улыбался во весь рот Кеннеди, отчего его лицо становилось его более круглым. - Вот уж не ожидал тут гостей увидеть!

- Погоди. Это твоя камера? - всё ещё не осознавая случившегося, переспросил Преподобный.

- В последние несколько месяцев исключительно моя! С полгода тут уже никто, кроме прокурора, не появлялся. Даже констебль не приходит, сволочь, с тех пор, как сообщил, что отец умер и не оставил мне ни гроша. Да, только маркизонька одна заявлялась недавно. Было дело.

- Леди Линкольн?

- А что такое? - наигранно расстроенным тоном воскликнул бывший атаман. - Вздрогнул, Джимми? Неужели ещё сохнешь по ней?

- Сохну, - подтвердил Токкинс, вздохнув, и сел к стенке на сено рядом с Кеннеди. - Не выходит никак из головы.

Виконт Грендбер игриво толкнул приятеля в бок:

- Рассказывай, за что попал?

Токкинс в двух словах объяснил, что случилось за эти восемь месяцев на свободе вплоть до своего поединка с Иреной.

- М-да... - задумчиво протянул Чёрный Джон. - Она словно заколдованная... Не знаю, как насчёт бабочки, но ангел-хранитель у неё очень сильный.

- Согласен. Дочь Англии - необыкновенное создание. Я таких женщин никогда в жизни не видел. Как получается у неё совмещать нежное очарование и такую стойкость, такой напор и такую доблесть? А Леди Линкольн - совсем другая. Прекрасна, холодна и неподступна. Себе на уме. С какой только стороны не пытался я к ней подойти, всё без толку. Не видит, как на пустое место смотрит!

- А тебе это нужно? Её внимание?

- Нужно.

- Зачем?

Джим озадачился. Прямой вопрос Кеннеди заставил его задуматься, и мужчина, пожав плечами, опустил голову.

- Не знаю. Люблю и добиваюсь ответа...

Виконт Грендбер, в отличие от Токкинса высоко поднял подбородок, смотря на пробегающие за окном серые облака на тёмно-синем небе.

- Очень хорошо...

- Просто не интересно как-то совсем не ждать ответа, - пожал плечами Джим и стал поправлять манжеты своих рукавов. - Я понимаю, что не будет никогда ничего между мною и маркизой... Но хотя бы взглянуть ласково на меня она может? Вот зачем, к примеру, Джей Остин не скрывает своих чувств перед наследницей? И они всюду вместе, несмотря ни на что. Хотя ответить ей ему нельзя.

- Джей Остин? - прищурился Чёрный Джон, обратил взгляд на приятеля, и, догадавшись. о ком речь, удивлённо вскинул брови. - Этот мелкий валлиец из «красных» что ли?

- Да, я давно заметил, что она к нему благосклонна, а в том, что он её больше жизни любит, ни капли не сомневаюсь, - подтвердил испанец. - Поэтому он готов был всё бросить, чтобы с нами уехать.

- Не знаю... - тихо ответил Кеннеди и снова направил взгляд на решётку окна. - Я всегда считал, что к ней неравнодушен мой вечный соперник...

На несколько минут воцарилось молчание, которое прервал тихий вздох Чёрного Джона. В темноте ночи раздался его чуть слышный голос:

- Но всё равно я люблю её бесконечно.

- Кого? - поднял голову Джим.

- Мою Ирену... То есть Элиссу Английскую.

Токкинс онемел.

Джером уже выяснил, в каком виде уехала непоседливая блондинка с жемчугом в волосах, и, примерно предполагая, что она может делать в такой час, расхаживал возле чёрной лестницы в ожидании возвращения блудной принцессы.

Интуиция не подвела стража и на этот раз: топот лошадиных ног, скрип дверей в конюшне, голос Брюса, ответ Ирены - ещё мгновение, и её стройная фигурка показалась на дорожке. Отступив в тень деревьев, Остин Вендер стал ждать.

Наследница спешно направлялась к подъезду, чтобы поскорее добраться до своей комнаты и забыться сном - она жутко устала. Вдруг кто-то коснулся её локтя. Дочь Англии резко обернулась.

Остановив девушку за руку, Джером хмуро взглянул в её глаза. Ирена поняла, что грозы не избежать.

- Что ты опять задумала?