Ветер чужого мира

Он выбрался из машины, и Фило подбежал к нему, на этот раз молча. В ночной тишине слышался стук собачьих когтей по покрытию. Перед Блейном возвышался дом, большой и темный, несмотря на горящий возле двери фонарь. Блейн подумал, что ночью дома и деревья всегда кажутся больше, будто приобретая с наступлением тьмы новое измерение.

Услышав хруст шагов по гравию, он обернулся. На дорожке стояла Гарриет.

– Я тебя ждала, – сказала она. – Уже решила, ты не придешь. Мы с Фило ждали, и…

– Ты меня напугала, – сказал Блейн. – Я думал, ты на работе.

Она быстро шагнула вперед, и свет фонаря упал на ее лицо. На ней искрилось платье с большим вырезом, поблескивающая вуаль создавала впечатление, будто ее голову окружают мириады мерцающих звездочек.

– Тут кто-то был, – сказала Гарриет.

– Кто-то?

– Я подъехала к заднему входу. Перед домом стояла машина, и Фило лаял. Я видела, как из дверей вышли трое, таща четвертого. Он сопротивлялся, но его затолкали в машину. Фило кусал их за ноги, но они так спешили, что не обращали на него внимания. Сперва я подумала, что схватили тебя, но потом поняла, что нет. Те трое были одеты как охранники, и я слегка испугалась. Я рванула с места и на полной скорости выехала на шоссе, а потом…

– Погоди, – остановил ее Блейн. – Ты слишком торопишься. Расскажи все по порядку.

– Потом я вернулась, не включая фар, к себе домой, оставила машину, прошла через лес и стала ждать тебя.

Она замолчала, переводя дух.

Взяв девушку пальцами за подбородок, Блейн наклонился и поцеловал ее.

Гарриет оттолкнула его руку:

– Сейчас не время.

– Время есть всегда.

– Норм, у тебя неприятности? Тебя кто-то преследует?

– Возможно, даже не один.

– И ты просто так стоишь и разводишь со мной амуры?

– Я только что вдруг сообразил, – сказал он, – что мне следует сделать.

– И что же?

– Увидеться с Фаррисом. Он меня приглашал, а я совсем забыл.

– Ты что, не расслышал, что я говорила про охранников?

– Это были не охранники. Просто одеты как охранники.

Для Нормана Блейна все внезапно сложилось в единую картину, в сеть имевших вполне определенную цель интриг, смысл которых он пытался понять с самого утра. Сперва прицепившийся к нему прилипала, потом Люсинда Сайлоун, желавшая спокойного и доброжелательного сновидения, потом безжизненное тело Лью Гизи за обшарпанным столом и, наконец, человек, проведший пятьсот лет в мире, не знавшем такого понятия, как выгода.

– Но Фаррис…

– Мы с Полом Фаррисом друзья.

– У него нет друзей.

– Вот такие. – Блейн выставил два плотно прижатых друг к другу пальца.

– И все равно я бы на твоем месте была осторожна.

– С сегодняшнего дня мы с Фаррисом сообщники. У нас общее дело. Гизи умер…

– Знаю. Какое это имеет отношение к вашей внезапной дружбе?

– Прежде чем умереть, Гизи подписал приказ о назначении. Меня переводят в архив.

– О, Норм, я так рада!

– Я на это надеялся.

– Тогда что все это значит? – спросила Гарриет. – Расскажи, что вообще происходит. Кто тот человек, которого отсюда выволокли охранники?

– Я же сказал: это не охранники.

– Кто был этот человек? Хватит юлить.

– Клиент. Сбежавший из Центра.

– И ты ему помог?

– Ну, не совсем…

– Норм, зачем клиенту сбегать из Центра? Вы что, сажаете людей под замок?

– Это был пробудившийся… – Блейн понимал, что говорит лишнее, но было уже слишком поздно. Он увидел хорошо знакомый блеск в глазах Гарриет. – Это история не для прессы, – сказал он. – Если ты ею воспользуешься…

– Почему бы и нет?

– Я сказал тебе по секрету…

– Для прессы никаких секретов не существует.

– Это тебе только кажется.

– Лучше расскажи, – настаивала Гарриет. – Я ведь все равно сумею выяснить.

– Опять ты за свое!

– И все-таки расскажи. И мне проблем меньше, и ты будешь знать, что у меня информация из первых рук.

– Больше ни слова.

– Ладно, умник, – бросила она.

Приподнявшись на цыпочки, она быстро поцеловала его и шагнула во тьму.

– Гарриет! – крикнул Блейн, но она уже скрылась в тени кустов.

Он поспешно двинулся вперед, но тут же остановился. Преследовать ее не имело смысла, поскольку она не хуже его знала парк, лежавший между их домами.

Что называется, вляпался. К утру эта история уже будет в газетах.

Блейн знал, что Гарриет не бросает слов на ветер. Черт бы ее побрал! Фанатичка, подумал он. Почему она не может воспринимать мир как нормальный человек? Ее преданность гильдии Коммуникаций не имеет границ.

Впрочем, не в большей степени, чем преданность Нормана Блейна гильдии Сновидений. Что там говорил комментатор, пока Блейд ехал домой? Профсоюзы набирают силу, и именно фанатичная преданность – для него Сновидениям, для Гарриет Коммуникациям – составляет основу этой растущей мощи.

Стоя в круге света перед дверью, он содрогнулся, представив себе статьи на первых полосах, с крупными заголовками.

«Малейший намек на скандал…» – говорил он сегодня днем. Гильдия Сновидений основана на всеобщем доверии, и любой скандал тотчас его обрушит. А случившееся является именно скандалом – или чем-то, из чего легко раздуть скандал.