Ветер чужого мира

Титус! Он явно дожидался наилучшего мгновения для выстрела. Кулаки не пригодились, веревка подвела, так что теперь дело за револьвером.

Ярость накатила волной. Корниш наконец перезарядил кольт, поднял его и прицелился, стараясь приноровиться к ходу лошади. В тот миг, когда он нашел нужное положение, рука бандита плавно опустилась и револьвер плюнул огнем.

Пуля с глухим зловещим жужжанием пронеслась мимо головы Корниша. Револьвер снова выстрелил. Лошадь подпрыгнула – свинец оцарапал ей бок и пробил кожаное стремя, задев и сапог Чарли.

Близко, подумал Корниш. Слишком близко, он вряд ли промахнется в третий раз. Револьвер Титуса опять дернулся, но и Чарли надавил на спусковой крючок. Два выстрела почти слились в один, отдавшийся громом в ушах. Корниш ощутил, что седла под ним больше нет, что он летит, а лошадь скачет дальше самостоятельно.

Тело глухо ударилось о землю, причем Чарли мало что почувствовал; ему казалось, будто он катится прямиком в бездонную яму, где ревело пламя, совершенно не испускавшее жара, где безостановочно бурлил алый водоворот. В следующий миг он врезался в ствол дерева.

Безмолвие разорвал резкий звук, схожий со щелчком кнута. Корниш пошевелился, ощутил, как жизнь заново вливается в тело, учуял запахи травы и земли. Спину грели лучи заходящего солнца.

Звук повторился – отдаленный треск ружейного выстрела. Ему ответил другой, куда ближе – раскатистый рокот шестизарядника.

Корниш сообразил, что лежит лицом в траве, и попытался перевернуться на спину. Боль, которая до сих пор оставалась где-то далеко и почти не воспринималась сознанием, пронзила все его тело. Он судорожно вздохнул и снова распростерся на траве, содрогаясь от мучительного спазма в левом плече.

Только теперь он понял, что правая рука по-прежнему держит кольт. Должно быть, когда Титус подстрелил Корниша, пальцы сами стиснули рукоять мертвой хваткой. Чарли повернул голову в нужную сторону, передвинул правую руку так, чтобы она оказалась в поле зрения. Выгнул запястье, убедился, что ствол не забит землей.

Опять грохнуло ружье, и ниже по склону холма Корниш уловил резкое непроизвольное движение – там прятался в кедровых зарослях присевший на корточки мужчина.

Жаль, что не Титус. Тот худой и угловатый, а этот приземистый и тучный. Верно, это бандит, чью лошадь Чарли так удачно застрелил. Тот самый, что сразу побежал к кедрам.

От очередного ружейного выстрела из ружья кедры тряхнули ветками. Пуля угодила в обрыв над головой прячущегося, и на него посыпалась земля. Стрелок, кем бы он ни был, явно знал, где укрылся бандит, и потому палил в этом направлении, должно быть надеясь рано или поздно попасть.

Бандит прижался к земле, а ветки вновь всколыхнулись – следующая пуля сбила с них хвою.

Титуса нигде не видать. Но он должен быть где-то поблизости. Наверное, затаился в кустах или нашел укромную лощинку, дожидается, когда появится неведомый стрелок – наверняка кто-то из тех троих, что ехали в фургоне, груженном колючей проволокой.

Корниш осторожно повернулся так, чтобы самому поучаствовать в перестрелке. Тщательно прицелился в бандита в кедровых зарослях.

Но стрелять не спешил. Словно кто-то свыше подсказал ему повременить. Ему вообще претило стрелять в спину, да и о Титусе забывать не стоило. Пока Титус уверен, что Чарли Корниш убит, этот негодяй не опасается подвоха.

Мужчина в зарослях между тем робко пополз в сторону, дюйм за дюймом взбираясь по склону холма. Потом вскочил и опрометью кинулся бежать – голова опущена, длинные ноги работают точно поршни. Он бежал наискосок по склону, мечась из стороны в сторону, чтобы сбить с прицела противника.

На ум Корнишу неожиданно пришла мысль, которая заставила его приподняться, несмотря на мучительную боль.

Бандит не должен ускользнуть. Если ему это удастся, на ранчо «Тамблинг Кей» узнают о колючей проволоке. И тогда ранчеро навалятся на долину всем скопом и не пощадят никого.

Ружье выстрелило; дерн вспучился довольно далеко от бегущего.

Тот пригнулся еще ниже и задал стрекача, как перепуганный кролик; затем замер, криво ухмыльнулся и навел револьвер на Корниша.

Чарли оскалился, стараясь не терять равновесия, хотя, казалось, земля под ногами ходит ходуном. Фигура бандита двоилась, перед глазами все плыло.

Он попробовал поднять кольт, но рука будто налилась свинцом. Корниш все-таки справился, однако он понимал, что все бесполезно, что он попросту не попадет, с такими-то ватными ногами и с пеленой перед глазами.

На миг в мутной пелене возникло алое пятнышко. Чарли ощутил дуновение воздуха, когда пуля пролетела мимо его головы.

Кольт задергался в руке, но Корниш и без подсказки знал, что все выстрелы ушли в никуда. Колени подогнулись; он сделал шажок вперед, чтобы не упасть, не спуская затуманенного взора с ухмыляющейся физиономии противника.