Ветер чужого мира

Сидя на земле и держа револьвер между коленей, Корниш здоровой рукой вставлял патроны в барабан. Слева от него размеренно стрелял Уикс, а Стив у кромки воды посылал пулю за пулей в мельтешение теней.

Ранчеро, конечно, палили в ответ. Под звездным небом сверкали яркие мотыльки, пули проносились над рекой, свирепо свистели в траве, сулили смерть всякому, кто подвернется им в темноте.

Уикс вдруг вскрикнул и привстал на колени; в ночном мраке он смахивал на разбуженного медведя. Ружье выпало из рук, с дребезгом покатилось по берегу, и Джо повалился следом. С плеском погрузился в воду и замер, раскинув руки, в отражении усыпанного звездами небосвода.

Корниш прополз к берегу, склонился над неподвижной фигурой. Протягивая здоровую руку, чтобы потрогать Уикса за плечо, Корниш знал, что тот мертв, что в его теле не осталось и капли жизни. Он подавил рыдание, выволок Уикса из воды, уложил на берегу и распрямил согнутое колено мертвеца. Уикс смотрел на него пустыми глазами, в которых посверкивали звезды.

Крадучись подошел Стив:

– Они нарвались на проволоку. Прямо на полном скаку. Надеюсь, это немного их задержит.

Корниш безразлично кивнул:

– Я слышал.

Потом выпрямился и заметил, что Стив глядит на безжизненное тело на песке.

– Уикс… В него попали как раз перед тем, как ранчеро налетели на ограду. – Чарли потер глаза. – Помнишь, Стив, ты говорил, что проволоку непременно окропит кровь?..

Из мрака вырвалась одинокая лошадь – подбежала к берегу, шарахнулась прочь и ускакала в долину. Слышалось хлопанье пустых стремян, и двое мужчин у реки поняли, что эта лошадь лишилась своего седока.

В ночи громом прогремел выстрел из ружья. Раздался чей-то заполошный вопль, выпалил шестизарядник. Ружье выстрелило снова, его поддержало другое. Шестизарядник не сдавался; потом раздался человеческий крик – громкий, истошный, резко оборвавшийся.

– Местные! – воскликнул Стив.

– Как раз вовремя, – горько произнес Корниш. – Могли бы и поспешить.

Стив недоуменно покосился на него.

– Мы же победили, – сказал он Чарли.

Корниш кивнул. Да, победили. Теперь заказ на проволоку уйдет в Иллинойс, а старик Джейкобс и вправду выпучит глаза на обтянутом кожей черепе. Да, проволока окружит всю долину и разделит поля и пастбища. Ранчеро с «Тамблинг Кей» придется с этим смириться и довольствоваться своей землей, а не зариться на чужие владения.

С местными, которые соизволили явиться на защиту изгороди, ранчеро не справиться. Бандиты рискнули, но проиграли. Их козырь оказался бит.

Но почему-то это не имело теперь ни малейшего значения. Уикс погиб, проволоку залила кровь. Чересчур дорого она обходится, думал Корниш. По всему Западу встает в такую цену, которой вовсе не заслуживает. За каждый фут ограды приходится платить жизнями. Ну да, эта ограда – революция, а революций без жертв не бывает.

Плеск воды оторвал его от грустных мыслей. Он повернулся и увидел, что Стив переходит через реку и лезет на дальний берег. Корниш хотел было окликнуть товарища, но не успел – тот исчез из вида.

Западнее, у изгороди, продолжали громыхать ружья, им злобно отвечали шестизарядники.

Корниш отвернулся от мертвого Уикса и медленно побрел по воде за Стивом. На полпути через реку он услышал топот. Какой-то мужчина выскочил на берег, торопливо спустился с обрыва и рухнул в воду, подняв облако брызг.

Отплевываясь, он ухитрился встать, замер по колено в воде и уставился на Корниша. Высокий и костлявый, в ночи он казался великаном.

Корниш остолбенел, не в силах отвести взгляд.

– Ты! – сипло процедил Титус.

Его рука потянулась к поясу, но Корниш рванулся вперед, заставляя тело преодолевать сопротивление воды, – откуда только силы взялись. На бегу он пригнулся, чтобы обхватить врага за колени.

Звездный свет отразился от ствола револьвера, извлеченного из кобуры, и в этот миг Корниш врезался в Титуса, правым плечом боднул в колени, рукой схватил за сапоги и дернул на себя могучим рывком.

Ночь осветилась вспышкой, раздался выстрел, и Титус рухнул как подкошенный.

Корниш с рычанием накинулся на него. Титус задрыгал ногами, исхитрился нанести точный удар. Корниш попытался увернуться, но запоздал. Каблук противника угодил ему в грудь, и он плюхнулся в воду.

Титус на четвереньках шарил вокруг и даже поскуливал от нетерпения и досады.

Корниш кинул руку к кобуре – и обнаружил, что его кольт тоже потерян.

Тогда он медленно, осторожно двинулся к противнику, занося кулак.

Внезапно Титус распрямился.

Корниш поспешно ударил, ощутил, как кулак врезался в плоть и кости, уловил дрожь, что пробежала по телу Титуса, когда тот отшатнулся.

Чарли бил и бил, вкладывая в удары всю силу, какую мог в себе наскрести, начиная движение от кончиков пальцев на ногах и заканчивая соприкосновением с чужим телом. Рука ниже локтя совершенно онемела. Титус все пятился, едва стоя на ногах, и каждый новый удар безжалостно, неуклонно теснил его к реке.

Корнишем двигал вовсе не гнев, не страх и не вера в себя. Нет, он руководствовался простейшей логикой: если не прикончит Титуса здесь и сейчас, то наверняка погибнет сам.