Ветер чужого мира

Хэмилтон добился своего, подумалось Калверу. Он подстрелил всех – и Фарсона, и Убогого, и его самого. Только теперь он сотворил это собственноручно, не стал нанимать стрелка. Надо выждать, пока он спустится, а он точно спустится, проверить, мертв Калвер или нет. Когда поймет, что жив, надо его опередить, не то он не задумается всадить в Гранта новую пулю.

Лежа лицом вниз на камнях, Калвер даже сквозь одежду ощущал, насколько они холодные. Очень скоро, думал он, плечо разболится нестерпимо. Впрочем, к тому времени его вполне могут убить… А шевелиться нельзя, Хэмилтон должен уже спускаться, и ружье он вряд ли позабыл наверху… Справа донесся шорох, и Калвер понял, что не ошибся в своих предположениях. Пора или не пора? Может, стоит рискнуть последним патроном? Не впервой же, как говорится. Там, на реке, болтали, будто Грант Калвер готов рисковать напропалую. В картах, спорах, сольются вместе или нет две дождевые капли на оконном стекле, в ловкости обращения с оружием – в чем угодно.

«С ним лучше не связываться, – утверждали люди, – потому что ему на все плевать».

Так что он теряет сейчас, почему медлит? Он все равно считай что мертв. Когда Хэмилтон увидит, что Калвер до сих пор жив, то оборвет его жизнь последним выстрелом.

Калвер прислушался к шагам поблизости, к тихому шуршанию камней, что выскакивали из-под ног и катились вниз по склону. Тридцать футов. Десять шагов. Пусть подойдет ближе. Он стал подсчитывать. Один, два, три, четыре… Пять шагов!

Грант стиснул зубы, уперся одной ступней в валун и рывком поднялся, точно раненный медведь, внезапно встающий на задние лапы. Рука, сжимавшая рукоять кольта, двигалась ровно и уверенно, с тем смертоносным спокойствием, которое всегда отличало Калвера.

Хэмилтон застыл, разинув рот от изумления и широко расставив ноги, как будто движение Калвера застигло его врасплох на середине шага. Но ружье поднималось, металлический ствол посверкивал в лучах солнца. Калвер почувствовал, как шестизарядник дернулся в его ладони, а в следующий миг ружье выплюнуло пламя вперемешку с дымом. Словно чья-то могучая незримая рука схватила Калвера за грудь и принялась давить.

Но рассудок твердо знал, что надо делать. Шестизарядник выстрелил в ответ, и этот сердитый лай отдался эхом в ушах.

Хэмилтон подался вперед, будто хотел побежать, но споткнулся. Пальцы разжались, ружье упало наземь, и он повалился на камни.

Калвер опустил руку с револьвером, не сводя глаз с Хэмилтона. Утренний ветерок пронесся по склону, пошевелил ветки кедров. Хэмилтон замер неопрятной кучей среди камней.

– Знаешь, Марк, – произнес Калвер, обращаясь к погибшему Фарсону, – а вернусь-ка я, пожалуй, на реку. Здешние края не для таких, как мы с тобой.

Он сунул револьвер за пояс и поплелся вниз по склону на негнущихся ногах. Плечо болело все сильнее, от него растекались волны боли, терзавшей тело от макушки до пят.

С дороги долетел топот копыт. Наверное, парни из Ган-Галча, подумал Калвер; приехали узнать, что тут творится.

На дорогу он вышел, когда местные начали подниматься на пригорок.

Впереди скакал Майк, тот самый верзила, которого подстрелила Нэнси. Судя по выступу под одеждой, одна его рука была на перевязи. За Майком ехал печатник Джейк в сопровождении десятка мужчин. Завидев Калвера, все натянули поводья.

Он устало покачал головой:

– Вы опоздали, джентльмены. Пропустили все веселье. Хэмилтон вон там лежит.

Майк хмыкнул в густую бороду:

– С вами точно не соскучишься, мистер. А Хэмилтон-то, похоже, вас зацепил.

– Угу, – согласился Калвер, – но я с ним рассчитался.

– Погоди, Майк, не тарахти, – осадил товарища Джейк. – Человек весь в крови, не видишь, что ли? Надо отвезти его в город.

– Надо, надо, кто же спорит, – примирительно ответил Майк. – Та девица с нас три шкуры спустит, если мы его не привезем. – Он провел по бороде увесистой пятерней и громко фыркнул. – Впервые в жизни меня подстрелила женщина!

– Мы нашли Перкинса, – добавил Джейк, – он во всем сознался, душу облегчал, стервец. Вздернем его, сразу как вернемся.

– Хотите сказать, меня судить не будут?

– Нет, – коротко ответил Джейк.

– Тогда я отправлюсь обратно на реку. Там не так весело, полагаю, зато для здоровья куда полезнее.

– Послушайте, мистер… – Майк замялся. – Вообще-то, мы с ребятами прикинули, что для вас найдется дельце здесь.

Калвер мотнул головой:

– Я игрок, мое место на речных кораблях.

– Никакого мухлежа? – с улыбкой уточнил Джейк.

– Верно, – сказал Калвер. – Тот, кто не умеет выигрывать, не мухлюя, лучше пусть заканчивает играть.

– Такой человек нам и нужен.

– Но…

Майк перебил:

– Мистер, я вот что вам скажу. Барни Браун линяет из Ган-Галча. Продает «Золотой башмак» – и задешево, зуб даю.

– Парни будут рады, если вы купите это заведение, – прибавил Джейк. – Не то чтобы они обожали терять деньги, но им приятно будет знать, что их обдирают по-честному.

– А коли у вас с деньжатами туговато, – вставил Майк, – парни готовы скинуться.

Калвер не сдержал усмешки:

– Что ж, джентльмены… Как я могу вас разочаровать? Согласен.

Майк спрыгнул наземь: