Ветер чужого мира

– Мне нужны Кэролин Элден и черный жеребчик, которого увел твой человек.

На лице Данэма проступило облегчение. Губы искривились в усмешке.

– Это же другое дело, Джонни! Отдаешь письмо, и валите с девчонкой на твоей коняге, куда вам вздумается, если пообещаешь никому не рассказывать, где побывал. – Он облизал губы, точно кот, слопавший целую тарелку сливок. – Все просто, сам видишь. Сделка? Никто внакладе не останется.

Гаррисон покачал головой:

– Ты пошлешь за нами погоню. Мы и мили не успеем проехать.

Данэм вскинул руки в притворном ужасе:

– Джонни, что я слышу?! Не будет погони! Я всегда держу слово!

По крыльцу простучали сапоги, скрипнула наружная дверь. Гаррисон резко развернулся и прижался спиной к стене. Послышались шаги за дверью кабинета, а в следующее мгновение в проеме возникла человеческая фигура.

Рука Гаррисона сама собой метнулась к кобуре.

– Добрый день, шериф, – весело поздоровался Данэм. – Прошу, не пугайте Джонни сильнее, чем следует. Он и так на взводе.

Шериф Альберт Хейнс замер, глядя на револьвер в руке Гаррисона.

– Руки подняли! – потребовал Гаррисон. – Я кому сказал? Все подняли! Уэстман, и ты тоже.

Он искоса поглядел на Данэма, который опять уселся в кресло. Локти бандита опирались на столешницу, кисти застыли в воздухе.

– Ты и шерифа подкупил.

Данэм хмыкнул:

– А что тут такого? Сандаун мог бы быть и пощедрее.

Не отрывая взгляда от Гаррисона, Хейнс заговорил. Слова он выплевывал уголком рта:

– Тебе послание, Данэм. Я забрал его из кармана омбре, которому ты поручил убить Фалконера.

Данэм ухмыльнулся:

– Хорошо блефуешь, Джонни. Жаль, что не выгорело, да?

5 Кулаки против трех револьверов

Голова шла кругом, но рука, сжимавшая кольт, не дрожала, хотя лицо у Гаррисона вытянулось. Данэм прав: Джонни блефовал, но блеф провалился, и теперь придется расплачиваться. Еще мгновение назад Данэм не отважился бы хвататься за кольт, но сейчас все изменилось, сейчас Джонни стал законной добычей, и лишь вопрос времени, когда его подстрелят.

– Не дергайтесь, – предупредил Гаррисон. – Прикончу любого, кто шевельнется.

Данэм рассмеялся:

– Джонни, ты не простоишь в углу целый день. Так что подумай хорошенько, мой тебе совет.

Как ни горько это признавать, он был прав. Гаррисон очень медленно, буквально по шажочку, двинулся к дверному проему, выскользнул из кабинета и взялся за ручку наружной двери.

– Удачи, Джонни! – пожелал Данэм с широкой улыбкой.

Он знал, что Гаррисона не ждет ничего хорошего, что его застрелят прямо на крыльце.

– Хватит скалиться, не то забью твои зубы тебе же в глотку! – процедил Гаррисон. – Пулей забью!

Он затворил дверь в кабинет и быстро направился к лесенке, что вела наверх. Поднявшись до половины пролета, обернулся: не бежит ли кто за ним? Но дверь оставалась закрытой. Впрочем, кто-то изнутри кричал в окно:

– Не дайте ему уйти! Следите за всеми дверями и окнами!

Он в ловушке, это совершенно ясно. Заперт в доме, и возможности улизнуть попросту нет.

Сверху вдруг донесся звонкий голосок:

– Джонни! Джонни Гаррисон!

Он задрал голову и радостно воскликнул:

– Кэролин!

Девушка стояла на верху лесенки, и была она еще прекраснее, чем ему помнилось. Платье под цвет глаз, а волосы убрала способом, какого Джонни не знал, – стянула в высокий пучок на макушке вместо привычных заплетенных прядей. Наполовину штучка из большого города с побережья, а наполовину – дочка Мамаши Элден, знакомая ему много лет.

– Я знала, что ты отыщешь меня, Джонни! – проговорила она, и ее голосок дрожал. – Знала, что ты придешь за мной!

– Спрячься! – попросил Гаррисон. – Спрячься, чтобы тебя не увидели!

Он метнулся вверх по ступенькам и увлек девушку прочь с линии стрельбы из кабинета.

– У тебя неприятности, Джонни?

Гаррисон едва не застонал вслух:

– Не то слово! Я надеялся сблефовать, но ничего не вышло.

Снаружи доносились возбужденные возгласы, слышался топот, люди перекрикивались, кто-то куда-то скакал…

– Ты совсем один?

Он мрачно кивнул и сам спросил:

– А ты как?

– Со мной была Мари, но она вышла ненадолго.

– Что за Мари?

– Жена Джима Уэстмана. Она от меня почти не отходит. Эти люди требуют, чтобы я написала письмо маме: мол, если хочет снова меня увидеть, то должна выступить против разделения округов.

– Ты же не станешь такого писать?

Кэролин упрямо замотала головой.

Джонни приобнял девушку:

– Молодец.

Снизу раздался голос:

– Лучше спускайся к нам, Джонни! Тебе все равно не сбежать.

Пальцы Гаррисона крепче сжали рукоять кольта. Он покосился на девушку и крикнул в ответ:

– Катись к черту! Если я вам нужен, попробуйте меня взять!

– Молодец, – с улыбкой сказала Кэролин.

Рявкнул шестизарядник, и пуля вонзилась в деревянную стену напротив лестницы. Гаррисон выжидал. Снизу выстрелили снова, и от стены полетели щепки.

Потом настала тишина, глубокая, смертоносная. Вдруг что-то заскрежетало снаружи, как будто вдоль дома что-то волокли.

Кэролин ахнула:

– Лестница! Они приставляют лестницу к окну!