Ветер пыльных дорог

В последний раз сжав руку Тристана, Беатрис, глубоко вздохнув, вскочила и побежала вниз. Правда, через два шага она запуталась в подоле, упала и дальше уже покатилась. От неожиданности она закричала, хотя планировала сделать это позже, когда всё внимание пятерых мужчин будет точно приковано к ней, и Тристан сможет беспрепятственно убежать. Она подумала, что теперь-то её поимка — дело секундное, однако, наоборот, кувырком она спустилась вниз гораздо быстрее, чем если бы бежала, придерживая подол и стараясь не оступиться.

Оказавшись внизу, она ещё некоторое время откашливалась, пытаясь встать. В глазах всё плыло и никак не желало вставать на место. Оглянувшись, она увидела смутные силуэты, которые, казалось, были достаточно далеко. Почему так далеко? Неужели они заметили Тристана и решили, что главнее поймать его? Но это предположение опроверглось через какую-то секунду; зрение обмануло её, потому что пятеро преследователей вдруг оказались слишком близко, и она смогла даже разглядеть выражение злобного торжества на их лицах.

Еле сдержавшись, чтобы снова не вскрикнуть от страха, она со всей прытью побежала дальше, не оглядываясь. Впереди был небольшой лесок, что вёл к реке, и Беатрис, чтобы не упасть, теперь хваталась за стволы деревьев. Всё это напоминало тот сумасшедший день побега, когда убили мать. И деревья словно бы те же самые…

В воздухе чувствовалась близость реки, и Беа на ходу умудрялась думать над тем, что же станет делать, когда достигнет воды. Силы уже были на исходе, она слышала не только своё тяжёлое дыхание, но и, точно такое же, у преследователей.

Деревья закончились внезапно, и перед ней открылся вид широкой и спокойной Луары. Она остановилась у самого берега, нерешительно замерев. И этой заминки хватило, чтобы сзади её сбили с ног.

Упав прямо в воду, она закричала, отчего в нос и рот попала вода. Та обожгла ей горло, нечем стало дышать, и Беатрис уже прощалась с жизнью, когда её совершенно неожиданно вытащили на поверхность. Кашляя до саднящей боли в горле, она подняла взгляд, рассчитывая увидеть… да кого угодно, но не всё те же лица! Зачем они вытащили её из воды, ведь их целью было убить её?

— Ну-ну, не реви, — сказал ей Хью.

Она с ненавистью поглядела на него. Точно боров: низкий, плотный, да ещё и рыжий. У него не только имя отвратительное, он и на вид не менее отвратителен. И что за ерунду он несёт? Разве она ревёт? Похоже, всё-таки да. Иначе отчего она так отчаянно закусывает губы, чтобы они не дрожали?…

— Ты вроде как набожна.

Один его тон вызвал в душе Беатрис клокочущую ярость. Никогда и ни к кому она не чувствовала такой силы ненависть. И никогда она не хотела кого-либо убить. Она отдала бы очень многое, чтобы рядом оказался нож. Но тут даже камешки были настолько малы, что и ребёнку не причинили бы вреда.

— …так что молись и прими смерть с христианским смирением.

Трое из пятерых, не стесняясь, расхохотались, и Беатрис бросила на них уничтожающий взгляд. Богохульники!

— Мы вовсе не так жестоки, как тебе может показаться, — продолжал Хью, будто издеваясь. — С радостью бы позабавились с тобой, но ты уже в печенках у нас у всех сидишь.

Беатрис отпрянула, почувствовав на себе похотливые взгляды всех пятерых.

— Да ладно, Хью, — сказал один из них, — с чего вдруг нам отказываться от такой красивой девочки?

Этот воин положил руку ей на плечо и повёл вниз, к вырезу платья. Беа испуганно сбросила её.

— Стой. Ничего мы с тобой не сделаем и убьём тебя быстро, — обратился к ней Хью, — но сначала ты нам скажешь, где твой брат. Куда ты его дела, а?

Сердце заколотилось, как бешеное, причиняя при этом физическую боль. Во взгляде её, наверное, отразился страх. Хью наклонился ближе, заставив Беа неосознанно отодвинуться ближе к воде так, что она приятно захолодила пораненные руки после недавнего спуска к реке.

— Будь же умницей.

— Он… он…

Она опустила голову и замолчала.

— Продолжай.

Подняв голову и посмотрев снизу вверх всё с тем же ужасом в каждой черте лица, она дрожащим голосом смогла всё-таки выговорить:

— Он пошёл вперёд.

Мужчины недоверчиво переглянулись.

— Мы вас видели, — выплюнул Хью.

— Я забеспокоилась, — продолжала лихорадочный рассказ Беа, прерывая его кашлем, — и сказала ему, чтобы он бежал вперёд, когда услышала, что кто-то едет позади. А он… бегает очень быстро…

Рыдания сдавили грудь; должно быть, получилось натурально. Она надеялась, что они поверят ей и поедут вперёд. Конечно, обман раскроется быстро, но, возможно, эта отсрочка поможет Тристану скрыться… как-нибудь…

— Хорошо, — медленно проговорил Хью. От его взгляда девушке стало не по себе. Наконец тот сделал знак кому-то за спиной, и Беа услышала, как сзади этот кто-то подошёл к ней ближе.