Ветер в ивах

Крот покорно опустился на пенёк, изо всех сил стараясь сдержать слёзы, но чувствуя, что не сможет: рыдания, с которыми он так долго боролся, не хотели отступать. Они всё разрастались и разрастались где-то у него внутри, до тех пор пока бедный Крот не сдался… Он плакал так горько, беспомощно и не скрываясь, потому что понимал: теперь всё кончено, он потерял то, что уже почти нашёл.

Крыс, испуганный и сбитый с толку, какое-то время боялся открыть рот, но потом наконец решился:

– Что случилось, старина? В чём дело? Скажи, что тебя так расстроило, и я постараюсь помочь.

Бедный Крот так судорожно всхлипывал и глотал слова, что речь его получилась сумбурной и Крыс мало что сумел понять.

– Я знаю, он… мой домик… маленький и невзрачный, совсем не такой, как твоя уютная квартира… или роскошный Жаб-холл… или просторный дом Барсука… но он мой и я любил его… Потом я ушёл и совсем забыл про него… а там вдруг почувствовал его… на дороге, когда позвал тебя… на меня вдруг нахлынуло… так что захотелось вернуться! О господи боже мой! И когда ты не остановился, Крыс, мне пришлось идти за тобой, хотя я всё время чувствовал его… Я думал у меня разорвётся сердце. Мы могли бы тогда только взглянуть на него, только взглянуть… он был совсем близко… но ты не вернулся, Крыс, ты не вернулся! О боже, боже!

Воспоминания вызвали новые рыдания, и Крот опять замолчал, не в силах говорить.

Крыс, тоже не произнося ни слова, смотрел перед собой и лишь ласково похлопывал Крота по плечу. Дождавшись, когда рыдания Крота понемногу стихнут и постепенно уступят место всхлипам, он поднялся:

– Теперь мне всё понятно! Какая же я свинья! Свинья – вот кто я. Просто свинья – самая настоящая! Но… нам пора.

Не дождавшись ответа, Крыс развернулся и двинулся в обратный путь.

– Ты… ик… куда… ик… Крыс? – испугался Крот.

– Пойдём искать твой дом, старина, – весело отозвался тот. – Давай шевелись: это будет не так просто, и нам не обойтись без твоего носа.

– Нет, Крыс, остановись, пожалуйста, – взмолился Крот, вскакивая и бросаясь к другу. – Не стоит, правда не стоит! Уже поздно, темно, дом далеко, да и снег скоро пойдёт. И… и я не хотел… случайно так вышло, что признался в том, что чувствовал. Это было ошибкой. Подумай о речном береге, ужине!..

– Да ну его, этот речной берег вместе с ужином! – в сердцах воскликнул Крыс. – Я сказал, что найду это место, хоть всю ночь буду искать, значит – найду! Веселей, старина, и вот тебе моя лапа.

Несмотря на сопение, мольбы и сопротивление Крота, Крыс всё же вытащил его на дорогу и шутками-прибаутками сумел отвлечь от грустных мыслей. Когда же Крысу показалось, что они дошли до того места, где на Крота «накатило», он приказал:

– Всё, теперь оставить разговоры – и за дело! Сосредоточься и хорошенько поработай носом.

Они некоторое время шагали молча, пока Крыс, державший Крота за лапу, вдруг не почувствовал, как через тело друга словно прошёл электрический разряд. Он отпустил его лапу, замедлил ход и сосредоточился.

Вот они, эти сигналы!

Крот с минуту стоял неподвижно с поднятым носом, принюхиваясь, затем последовал быстрый рывок вперёд… Нет, не то. Ещё одна попытка – на сей раз удача.

Крот уверенно двинулся на зов, а Крыс, чрезвычайно возбуждённый, следовал за ним по пятам. Вот он, словно лунатик, перебрался через канаву, продрался сквозь живую изгородь и что есть мочи рванул, не разбирая дороги, прямо по полю, освещаемому лишь тусклым светом звёзд.

Внезапно Крот исчез, но Крыс был начеку и немедленно последовал за другом в туннель, куда того позвал безошибочный нюх.

Внутри было тесно, душно, сильно пахло землёй, и Крыс едва дождался, когда лабиринт закончится и можно будет распрямиться и отряхнуться. Крот чиркнул спичкой, и Крыс увидел, что они стоят на дорожке, посыпанной песком, прямо перед площадкой, тщательно выметенной, и маленькой дверцей, на которой краской было аккуратно выведено старинными буквами «Кротовый тупик», а ниже сбоку свисал шнурок колокольчика.

Крот снял с гвоздя на стене лампу, зажёг, и Крыс, оглянувшись, увидел ухоженный дворик. По одну сторону двери стояла садовая скамейка, а по другую – валик, поскольку, будучи аккуратным зверьком, Крот не выносил, когда кто-нибудь царапал когтями земляной пол, оставляя кучи земли. На стенах были развешаны плетёные корзинки, в которых росли папоротники, а между ними – консоли, уставленные гипсовыми статуэтками Гарибальди, младенца Самуила, королевы Виктории и героев современной Италии. Ниже в сторону уходила аллея для игры в кегли, вдоль которой стояли скамейки и небольшие деревянные столики с круглыми следами, словно от чайных кружек. В центре находился маленький круглый прудик, отделанный ракушками, где плавали золотые рыбки, а из центра торчало причудливое сооружение, также отделанное ракушками и увенчанное большим зеркальным шаром, в котором всё отражалось, как в кривом зеркале, причём весьма забавно.