Ветер в ивах

– Разумеется… для команды, – с напускной важностью и лёгкой усмешкой ответил морской путешественник и продолжил: – С Корсики я отплыл на корабле, направлявшемся с грузом на материк. Вечером мы добрались до Алассио, бросили якорь, подняли из трюмов бочонки и спустили за борт, предварительно связав длинным канатом. Затем матросы уселись в лодки и погребли к берегу, горланя песни и подтягивая за собой гирлянду из бочонков словно стаю дельфинов. На берегу их уже ждали лошади, которые потащили груз дальше по крутым улочкам небольшого городка с ужасным шумом и грохотом. Когда с последним бочонком было покончено, мы расслабились, засидевшись за полночь с друзьями за ужином, а наутро я отправился в большую оливковую рощу, чтобы хорошенько отдохнуть. На время я решил покончить с островами, портами и кораблями, которыми насытился по горло. Я вёл праздное существование среди крестьян, лежа и наблюдая, как они работают, или забирался на вершину холма и валялся там, глядя на голубое Средиземное море далеко внизу. Потом не торопясь я добрался до Марселя, где по суше, а где по морю, встречаясь со старыми друзьями, всходя на огромные океанские корабли, наслаждаясь жизнью. А омары! Когда мне снятся эти омары в Марселе, я просыпаюсь в слезах!

– Ах да! – спохватился вежливый Речной Крыс. – Ты ведь голоден, и мне следовало бы раньше об этом позаботиться. Надеюсь, не откажешься пообедать со мной? Моя нора здесь, поблизости, уже полдень, так что добро пожаловать!

– Как это по-братски с твоей стороны! – ответил Корабельный Крыс. – Конечно, я проголодался, и каждый раз, когда ненамеренно упоминал моллюсков, у меня сильнее подводило живот. Но не мог бы ты принести еду сюда? По правде сказать, я не очень-то люблю замкнутое пространство, и, кроме того, пока едим, я мог бы рассказать тебе о своих путешествиях и приятной жизни – во всяком случае, приятной для меня, и, судя по твоему вниманию, тебе она тоже нравится, – а если мы пойдём в дом, то ставлю сто против одного, что там меня в момент сон сморит.

– Отличная идея! – согласился Речной Крыс и поспешил к дому. Там он достал корзинку для провизии и уложил в неё нехитрую еду, помня о происхождении и предпочтениях нового знакомого: длинный французский хлеб, чесночную колбасу, немного сыра, на котором выступила слеза, и бутыль с длинным горлышком в соломенной оплётке. Он быстро притащил свой груз и покраснел от удовольствия, когда старый морской волк похвалил его вкус и выбор, пока они вместе разгружали корзинку и выкладывали её содержимое на траву у дороги.

Утолив голод, Корабельный Крыс продолжил рассказ о своём последнем путешествии, проведя простодушного слушателя по портам Испании, высадив в Лиссабоне, Порту и Бордо, познакомив с удобными бухтами Корнуолла и Девона и далее пройдя через Ла-Манш, бросил якорь у того последнего причала, где он, прошедший бури и шторма, уловил первые волшебные признаки будущей весны и, влекомый ими, отправился в далёкое путешествие уже по суше, чтобы испытать себя жизнью на какой-нибудь тихой ферме вдали от биения утомлённого моря.

Заворожённый и трепещущий от восторга Речной Крыс вместе с искателем приключений преодолевал милю за милей по грозовым заливам, через переполненные судами рейды, на гребне прилива, вверх по рекам, за каждой излучиной которых притаился маленький хлопотливый городок, и оставил его со вздохом сожаления на скучной ферме, о которой уже не хотел ничего слышать.