Вилдвудская академия

Вошла с подносом Магда. Улыбнувшись девочкам, она поставила на журнальный столик две чашки травяного чая и печенье, после чего с удивлением уставилась на Стеллу. Девушка смутилась – кожаная куртка, сумочка в руках…

– А, добрый вечер, Магда. Я вот… прогуляться хотела, подышать свежим воздухом. К отбою вернусь, честно-пречестно! – залепетала Стелла самым что ни на есть невинным голоском, каким всегда говорила со старшими.

– Честно-пречестно, – повторила Магда.

Стелла закивала и выскользнула за дверь. Женщина еле заметно усмехнулась.

– У вас завтра показ, – сказала она Нике.

– Да. Очень волнуюсь.

– Волноваться вредно, – сурово проговорила Магда со своим сильным акцентом. – Нужно просто немножко везенья. – Она полезла в карман туники и вытащила оттуда серебряную цепочку с кулоном-монеткой. – Серебряная денежка – на счастье, – пояснила она.

Ника просияла. Она повернулась, приподняла густые волосы, и женщина застегнула короткую цепочку у нее на шее.

– Не знаю, как вас и благодарить, Магда, – серьезно произнесла Ника.

В общежитии «Роузленд» было четыре этажа, на каждом своя домоправительница. Ника знала всех, но среди них не было такой милой, понимающей и искренней, как Магда.

– Жаль, мне нельзя прийти посмотреть, – посетовала та. Рабочий день у Магды был длинный, а выходные полагались редко. На миг Ника задумалась, как выглядит их домоправительница вне стен Академии, чем занимается. Что она за человек – та Магда, которую Ника не знает?

– И мне тоже жаль, – ответила девушка.

Магда улыбнулась и направилась к двери.

– Мальчикам сюда нельзя, – бросила она, показывая на холмик на постели.

– Ой, простите, Магда… – донесся из-под одеяла приглушенный голос Интеграла. Он высунул голову, глотая воздух, весь красный. Парень избегал взгляда домоправительницы – он ее слегка побаивался. Ника едва сдерживала смех. Магда прекрасно понимала, что ничем запретным эта парочка здесь не занимается: они с Интегралом просто друзья и никаких правил не нарушают, кроме одного – Интегралу действительно было не положено находиться в девичьем общежитии.

Возмущаться было бессмысленно, так что помятый Интеграл, понурясь, побрел к двери. Магда улыбнулась Нике на прощание и вышла в коридор следом за ним. А Ника осталась одна – нервничать и гадать о том, что же будет завтра.

* * *

Галерея начала заполняться посетителями. Ника украдкой взглянула на свое отражение в стеклянной двери. Она решилась надеть винтажное шифоновое голубое платье. В распущенных белокурых локонах вилось несколько тоненьких косичек – спасибо Эмбер. Еще Ника взяла у нее взаймы туфли на высоких каблуках, потому что Стеллу с утра так и не видела.

Ника встала в нескольких шагах от своей картины. Она выпрямилась и опустила руки, сцепив пальцы, как велела мадам Гренобль, куратор сегодняшней выставки. Неподалеку рядом со своей картиной в точно такой же позе стояла Вайолет.

– Во время первой части показа не отходите от своих работ, чтобы у вас была возможность ответить на вопросы заинтересованных зрителей, – учила мадам Гренобль студентов отделения изобразительного искусства.

Они пришли заранее, чтобы все подготовить к открытию. Ника первым делом посмотрела работу Вайолет – не смогла удержаться. И понимая, что это не делает ей чести, все равно обрадовалась, обнаружив, что ее пейзаж маслом красив, но лишен оригинальности и подлинного чувства.

Девушка стояла и смотрела, как прибывают посетители. В зале все громче звучали голоса студентов, учителей, сотрудников и почетных гостей, которые прогуливались по залу, задерживаясь то перед одним, то перед другим ярко подсвеченным экспонатом: сначала вежливая задумчивая пауза, потом краткий обмен мнениями, перед тем как двинуться дальше. Посетители останавливались у ее картины, негромко переговаривались с друзьями и переходили к другим экспонатам галереи, напоминающей белоснежный лабиринт. Работа Эмбер висела на противоположной стене – рисунок углем изображал стайку лесных фей. Ника помахала подруге.

От стола с закусками к девушке торопился улыбающийся Интеграл, который уже успел набить рот. В руках у него была бумажная тарелка с сыром, виноградом и крекерами.

– А что, вполне. – Он показал на ее картину. Ника улыбнулась. – Сыру хочешь?

– Нет, даже думать о еде страшно, – призналась девушка. У нее от переживаний перехватило горло, и каждый раз, когда незнакомые люди останавливались у ее картины, ком в горле становился еще больше.

В зале появился Тристан, одетый как настоящий денди – темный пиджак и красный галстук-бабочка. Каштановые волосы уложены волной. В руках он держал розу. Найдя в толпе Нику, парень сразу подошел к ней и протянул цветок.

– Мадемуазель, – учтиво произнес он с французским прононсом.

– Спасибо, – Ника ужасно смутилась.

Тристан подошел к картине и сделал важное лицо.

– Какая композиция! А линии! А колорит! – театрально воскликнул он. – Брависсимо!

Ника и Интеграл засмеялись. А девушка показала на соседнюю работу:

– Моя – вот эта. Но я скажу Жанин, что ты хвалил ее картину. Мы с ней в одном классе.