Вилдвудская академия

Зак дернул подбородком, как будто она ляпнула глупость, которой он от нее не ожидал. После чего молча удалился, выдувая в воздух дымные колечки. Ника вздохнула и двинулась в противоположную сторону. Глянула на часы и ускорила шаг: до занятий по батальному жанру оставалось меньше пятнадцати минут. На полпути к классу Ника натолкнулась на Элоизу.

– Привет, крошка, – просипела та.

– Ой, ты что, заболела? – забеспокоилась Ника.

В этот раз Элоиза была в школьной форме, но постаралась украсить ее, как могла: на лацканах – ярко-розовые значки с символами рок-групп, на рукаве – шеврон с черепушкой. Кеды разрисованы маркером, на шее – кулончик в виде микрофона, в ушах – сережки в виде гитар, а в рыжеватой гриве виднеется свежевыкрашенная фиолетовая прядь.

– Угу, охрипла что-то. Продуло, наверное, – прохрипела Элоиза. – А ведь мы с тобой с самой экскурсии не виделись.

Ника кивнула. Элоиза была одной из тех девушек, с кем ей хотелось познакомиться поближе, но как-то не выпадало случая.

– Еще бы! В этой школе столько приходится учиться… Вздохнуть некогда, – пожаловалась она.

– Ой, у меня идея! – Элоиза полезла в сумку и вытащила листок бумаги. Откашлялась в рукав и украдкой сунула бумажку Нике. – Сегодня ночью городские устраивают большой костер. Вот координаты. Приходи, и поболтаем нормально.

Ника поскорее спрятала бумажку в карман.

– Ага, спасибо, я слышала, но у меня завтра первый показ. Так что пока не знаю. А как же ты пойдешь – ты же простужена?..

Нике на костер идти не хотелось – там наверняка будут Зак с Вайолет, да и рисковать исключением в очередной раз было ни к чему.

– Простуда веселью не помешает, – подмигнула ей Элоиза. И снова закашлялась. – В общем, смотри сама, а на показ твой я обязательно приду.

– Вот здорово! Спасибо! – обрадовалась Ника. И снова глянула на часы. – Ой, прости, мне надо бежать – мадам Гренобль терпеть не может опозданий.

– Что да, то да, – просипела Элоиза. – Строгая она. В прошлом году вела у меня индивидуальные занятия по вокалу. А я к медсестре. Ну, до скорого. – И Элоиза умчалась.

– Поправляйся! – крикнула Ника ей вслед.

«Странно, – подумала она. – Как один и тот же человек может преподавать и изобразительное искусство, и вокал?»

Девушка вошла под овальный купол за несколько секунд до звонка. На гигантском мольберте стояла ее первая картина, написанная в Вилдвуде. Ника работала над ней уже месяц. Это была панорама битвы, съемки которой Ника смотрела снова и снова – смерть и разрушение на фоне пейзажа в бежевых тонах. Рядом с мольбертом Нику дожидалась мадам Гренобль.

– Работа готова, можно выставлять! – с довольным видом объявила она.

Ника подошла к мольберту. Картина была в раме. В первый раз в ее жизни!

– Вы очень талантливы, – проговорила мадам Гренобль.

– Спасибо, – ответила Ника. И погладила раму.

Ника смотрела на свою работу, словно впервые видела ее. Вот картина, которую она создала, и ее даже вставили в раму. Скоро ее увидят самые настоящие зрители в самой настоящей галерее. У Ники быстро забилось сердце. Она была счастлива. Всего этого у нее уже не отнять – ни картины в раме, ни потрясающего чувства, которым она наслаждалась сейчас. Это навсегда, как память о друзьях, о прежних домах и об отце, которого она почти не помнила. Теперь Ника всегда и везде сможет носить с собой этот кусочек счастья. Она создала частицу реальности, которая принадлежит только ей одной.

* * *

– Нервничаешь! – констатировал Интеграл. Он пристроился на краю Никиной кровати с ноутбуком на коленях. – Просто ты всерьез обдумываешь, что надеть, – пояснил он.

Ника стояла у шкафа с застывшим на лице задумчиво-печальным выражением.

– Прямо чудеса, – пробурчала Стелла. Она сидела на своей постели и листала журнал, сердитая, что Ника не обратилась к ней за консультацией.

Интеграл после ужина проскользнул в комнату к девочкам, потому что Нике нужен был его телефон, чтобы поговорить с мамой: они решили созваниваться раз в неделю. Не считая телефона Зака, мертвую зону пробивал только мобильник Интеграла. Звонить из общей гостиной Нике не хотелось, телефон почти всегда был занят и к тому же там всегда было полно любопытных ушей.

В подробностях рассказав маме, как будет проходить показ, Ника вернула телефон Интегралу, но парень остался посидеть с ними еще немного. Дарья сказала, что для выставки жизненно необходимо подобрать подходящий туалет. И теперь Ника стояла и таращилась в недра своего шкафа.

– Да не мучайся ты так, ты же не на вечеринку идешь, – обиженно протянула Стелла. Это она прозрачно намекала на приглашение на костер, о котором за обедом обмолвилась Ника. Стеллу не позвали. Ника вздохнула и полезла в карман. Вытащив бумажку, она положила ее соседке на подушку. Стелла взвизгнула от восторга, после чего метнулась к шкафу, натянула бордовую кожаную куртку и схватила сумочку.

– Смотри не попадись! – предостерегла ее Ника.

– Спасибо! Спасибо тебе огромное! – пропела Стелла, устремляясь к двери, в которую постучали.

Интеграл мгновенно нырнул под Никино покрывало.

– Входите! – разом сказали Ника и Стелла.