Вилдвудская академия

Они поднялись по бетонной лестнице и, найдя нужную дверь, постучали. Сначала было тихо, потом послышалась какая-то возня и дверь открылась. На пороге стоял Алекс – по пояс голый и с банкой пива в руке.

– Сколько лет, сколько зим! – иронически протянул он, увидев Нику.

Кивнул Интегралу и отступил в комнату, но дверь закрывать не стал, и Ника с Интегралом сочли это за приглашение. Маленький грязный номер, вполне соответствовавший обшарпанному фасаду мотеля. Пахло сыростью и табачным дымом. Кровать была застелена старым стеганым покрывалом, тюлевые занавески знавали лучшие времена, а обои облезали клочьями.

– Славная комнатка, – вежливо заметил Интеграл.

Алекс хохотнул:

– Вылитый домик из фильма Хичкока.

Интеграл тоже изобразил смешок.

– Ты что, теперь тут будешь жить? – удивилась Ника.

– Да я скоро перееду, просто деньги на счет еще не пришли, – смущенно ответил Алекс. Открыл маленький холодильник в углу и достал две банки. – Пиво? Или лучше лимонад? – спросил он. Интеграл кивнул и даже умудрился поймать жестяную емкость, которую ему бросил Алекс.

– Когда уезжаешь из города? – спросила Ника, откупоривая свою банку.

Было так обидно, что стены подвала закрасили, и она не могла не винить в этом Алекса. Парень собирался сбежать, это Ника прекрасно понимала: скоропалительная продажа дома, временное прибежище в дешевом мотеле – именно так вела себя мама, когда дело принимало скверный оборот.

– Ника, меня здесь ничто не держит. Здесь больше нет ни родителей, ни дяди… – Он помолчал. – Ни сестры. Никого. Через месяц истекает мой договор с Академией, я уеду и забуду обо всем навсегда. Для меня так будет лучше всего.

Нике тут же стало стыдно. С чего она взяла, что Алекс обязан остаться в Вилдвуде наедине со своим горем только потому, что еще не все тайны раскрыты, еще не на все вопросы найден ответ. Вот мама Ники, например, никогда нигде не задерживалась, если что-то было не по ней, и никакие вопросы, никакие загадки, ничто на свете остановить ее не могло. Ника была устроена с точностью до наоборот – ей всегда надо было докопаться до сути, до дна, чего бы это ни стоило. Совсем как дяде Алекса.

– Ты успел что-нибудь сфотографировать в подвале перед отъездом? – спросил Интеграл.

Алекс фыркнул.

– Ты о чем? – спросил он и отхлебнул из банки. – Я же сказал, где ключ, можете пойти сами пофотографировать.

– Но там… – начал Интеграл, однако Ника перебила парня.

– Ты не знаешь, что это за компания – «Америколл»? – спросила она.

Интеграл вопросительно поглядел на нее. Ника не хотела, чтобы Алекс узнал, что все сведения, которые собрал его дядя, пропали, а Ника с Интегралом ничего и не успели.

– Кто-то, кому деньги некуда девать. – Алекс допил пиво и бросил банку в мусорную корзину. – Говорю вам, я завязал задавать вопросы, – сурово добавил он.

Потом молча встал и кивнул на дверь – дескать, говорить больше не о чем.

На пороге Ника обернулась.

– Алекс, я надеюсь, у тебя с переездом все получится… – робко проговорила она.

Девушка чувствовала себя неловко. Они с Алексом даже друзьями не были, она же вломилась к нему в дом, приставала на работе, выспрашивала и даже осуждала, хотя парню на долю выпали такие испытания, какие ей и не снились. Лицо у Алекса смягчилось.

– А я надеюсь, что вы, ребята, перестанете задавать лишние вопросы, а то окажетесь там же, где мой дядя Джейк, – прямо сказал он. Это была не угроза, а искренняя надежда.

– А кстати, где твой дядя? – небрежно поинтересовалась Ника. Интеграл засопел от нетерпения, он мечтал поскорее оказаться дома, в уютной спальне в общежитии. Алекс только что посоветовал ей не задавать вопросов – а Ника и не собирается успокаиваться.

Алекс задумчиво смотрел на девушку. Потом вздохнул.

– Ты же не сдашься. – Он полез в карман, вытащил визитную карточку и сунул Нике.

«Психиатрическая больница в Идилвелл», – значилось на карточке. Ниже стоял адрес.

– Будьте осторожны, – проронил Алекс, захлопывая дверь своего убогого номера.

* * *

Вечерело. Ника шагала по направлению к клинике с корзинкой в руке. Собрать передачу ей помогла Магда: шоколад, пирог, фрукты и записка, адресованная Тристану. На крыльце клиники Ника натолкнулась на Зака, тот выходил, держа под мышкой бумажный пакет с прикрепленным к нему рецептом.

– Ника! – воскликнул он чуть ли не радостно. – Что ты тут делаешь? Я тебя как раз искал.

«Искал меня?!» – опешила девушка.

– Ты что, заболел? – кивнула она на пакет.

Зак пожал плечами и бодро ответил:

– Ерунда, витамины. А ты… – Парень умолк, не договорив, будто хотел второй раз спросить у Ники, что она делает в клинике. Тут он заметил корзинку и ехидно ухмыльнулся: – Идешь к бабушке, несешь пирожок и горшочек масла?

Парень мигом нацепил прежнюю маску, голос снова стал бесстрастным, как обычно. Зак потянулся к корзинке, Ника отпрянула, но он оказался проворнее.

– «Для Тристана», – прочитал он на открытке, прикрепленной к корзинке, и Ника вся залилась краской. Зак брезгливо выпустил открытку, посмотрел поверх плеча Ники и равнодушно бросил: – Мне пора.