Вилла «Белый конь»

– О да, о мистере Брэдли мы знаем все. У нас с ним была куча проблем. Он увертливый дилер и мастер заниматься тем, за что его не прищучить. Он знает все трюки и уловки в игре с законом и всегда ходит по краешку, но никогда его не переступает. Такой человек мог бы написать книгу на манер старых поваренных: «Сто способов обойти закон». Но убийство, организованное убийство… Я бы сказал, что это не по его части… Да, совсем не по его части.

– А теперь, когда я пересказал свою беседу с ним, вы можете что-нибудь предпринять?

Лежен медленно покачал головой:

– Нет, не можем. Во-первых, нет свидетелей вашего разговора. Вы беседовали с глазу на глаз, и он, если захочет, сможет отрицать, что такая беседа вообще имела места. Не говоря уж о том, что он был совершенно прав: человек может держать пари насчет чего угодно. Он держит пари, что кто-то не умрет, – и проигрывает. Каков тут состав преступления? Если только нам не удастся каким-то образом связать Брэдли с упомянутым преступлением… А это, скажу я вам, будет непросто.

Лежен пожал плечами, словно закрывая тему. Помолчал минуту и спросил:

– Во время своего визита в Мач-Диппинг вы, случайно, не встречали человека по фамилии Винаблз?

– Да, – ответил я. – Встречал. И как-то раз у него обедал.

– Ага! Позвольте спросить – какое он произвел на вас впечатление?

– Огромное. Просто выдающийся человек, даром что инвалид.

– Да. Жертва полиомиелита.

– Он может передвигаться только в кресле на колесиках. Но болезнь, похоже, лишь усилила его решимость жить и наслаждаться жизнью.

– Расскажите мне о нем как можно больше.

Я описал дом Винаблза, его сокровищницу предметов искусства, его разносторонние интересы.

– Жаль, – сказал Лежен.

– Что «жаль»?

– Что Винаблз калека, – сухо ответил инспектор.

– Простите, но вам доподлинно известно, что он калека? Он не может… ну… симулировать болезнь?

– Мы уверены в том, что он калека, настолько, насколько вообще можем быть в чем-то уверены. Его доктор, сэр Уильям Дагдейл с Харли-стрит, – вне всяких подозрений. Он заверил нас, что ноги Винаблза атрофированы. Хотя наш маленький мистер Осборн уверен, что той ночью видел именно Винаблза, идущего по Бартон-стрит, он ошибся.

– Понятно.

– И как я уже сказал – жаль. Потому что если есть организация, занимающаяся убийствами частных лиц, то Винаблз – именно тот человек, который способен ею руководить.

– Да, я тоже так подумал.

Лежен рисовал указательным пальцем на столе пересекающиеся круги. Потом остро взглянул на меня:

– Давайте подытожим, что мы имеем, добавив к известным полиции фактам те, что доставили вы. Вполне резонно предположить, что существует некое агентство или организация, в которую может обратиться любой, чтобы убрать нежелательного человека. Эта организация не пользуется грубыми методами. Она не нанимает обычных головорезов и киллеров… Все указывает на то, что ее жертвы умерли от самых что ни на есть естественных причин. Могу сказать, что вдобавок к трем смертям, о которых вы упомянули, у нас имеется немало расплывчатой информации о других подобных случаях – и каждый раз смерть наступала от естественных причин, но кто-то извлекал из нее выгоду. Тем не менее – никаких доказательств. Все это умно, чертовски умно, мистер Истербрук. Кто бы все это ни придумал – а продумано все до мельчайших деталей, – это сделал человек большого ума. У нас есть лишь несколько случайных фамилий. Одному богу известно, сколько еще таких жертв, насколько широко может быть раскинута эта сеть. Да и те факты, которыми мы располагаем, попали к нам случайно, потому что женщина, понимая, что умирает, захотела заключить мир с небесами.

Инспектор сердито покачал головой и продолжил:

– Вы сказали, та женщина, Тирза Грей, похвалялась перед вами своей силой? Что ж, она может делать это безнаказанно. Обвините ее в убийстве; пусть она предстанет перед судом и возвестит небесам и судье, что избавляла людей от тягот мира сего силой мысли или с помощью злых чар… Или о чем там она вела речь? Согласно закону, ее не признают виновной. Она не находилась рядом с усопшими в момент их смерти, мы это проверяли; она не посылала им отравленного шоколада по почте – ничего подобного. Если верить ей самой, она сидит у себя дома и использует телепатию! Господи, да в суде такое поднимут на смех!

– «Но Лу и Энгус не смеются. Нет смеха в поднебесных высях», – тихо сказал я.

– Что?

– Извините. Цитата из «Бессмертного часа»[54].

– Ну разумеется. Дьяволы в аду смеются, но ангелы на небесах – нет. Это… Это злое дело, мистер Истербрук.

– Да, – ответил я. – Нечасто мы используем в наши дни слово «зло». Но тут по-другому и не скажешь. Вот почему…

– Да?

Лежен пытливо посмотрел на меня, и я выпалил:

– Думаю, есть шанс… Есть возможность… разузнать обо всем этом побольше. Мы с подругой разработали план. Вам он может показаться очень глупым…

– Позвольте судить об этом мне.

– Прежде всего, насколько я понял, про себя вы уверены в существовании организации, которую мы сейчас обсуждали, и в том, что она действует?

– Определенно действует.