Винный сноб

Стоило замереть на месте, как тут же слышался окрик: «Сзади!» Я отошла – меня схватили за бедра и отодвинули в сторону: я перекрыла доступ к ящику со столовыми приборами. Какая-то официантка, потянувшись за бутылками с водой, задела меня локтем. На меня стремительно надвигались подносы с едой. «Сзади!» Бутылки отправлялись на столики, тарелки возвращались обратно. Я сделала шаг назад, уклоняясь от подноса с шестью бокалами бургундского, но не успела опустить ногу на пол, как снова качнулась вперед, выпуская из кухни порцию пасты под соусом. И постоянная угроза со стороны тех маятниковых дверей. Я отступила к стойке сомелье, где люди хватали с полок бокалы и возвращали на их место другие. Еще никогда в жизни я до такой степени не ощущала каждый квадратный сантиметр своего тела. Никому из нас не хватало места. Майкл заметил корпулентную даму в дутой куртке, пробиравшуюся к бару с огромной сумочкой и невероятно объемными магазинными пакетами.

– Ой-ой, это проблема, – произнес он и двинулся в ее сторону широким шагом. – Ей туда нельзя.

Майкл попытался переправить даму в менее оживленный угол обеденного зала, пристроив ее пакеты в гардероб.

Я нашла себе убежище: вклинилась в 25-сантиметровую щель между нижней частью металлического ограждения и краем стойки сомелье. Мимо него сновали официанты и сомелье, выкрикивая заказы и меняя бокалы. Я укрылась под ограждением и слушала, как персонал обсуждает свои столики:

– Эти для сорок шестого, красное, попросили декантировать.

– Два Бордо и подставку на пятьдесят восьмой, пожалуйста.

– Можно подать вино на пятьдесят седьмой?

– Поторопитесь с пастой.

– Я больше не пойду к пятому столику. Она какая-то сумасшедшая.

– Бордо на тридцатый. Там много курят.

– Там одна дамочка хлещет текилу. Я спросила, принести ли сок лайма, а она говорит: «Разве я похожа на бармена? Сами решайте. Это ваша работа!» Очень мило!

– У меня Клаудии-Бэй. Место № 1 или № 2?

– Обалдеть! Спасибо за ужасные чаевые.

– От того парня вон там даже пахнет сексом.

– Если я бешусь, так это потому, что они меня бесят.

– Она не срезала ценник с жакета. Смотри туда. Смотри!

– Новенькие. Богатенькие.

– Она просто с катушек слетела. Кричит: «Да вы с элементарной задачей справиться не можете!» Это невыносимо: они никогда не изменятся.

– О, так мило: экскурсия на кухню для двадцать восьмого столика в честь семнадцатилетия именинника. Пусть кто-нибудь из поваров вразумит его как следует.

Джордж, метрдотель, пожал руку какому-то своему знакомому и подплыл к моему убежищу. Остановившись, он показал в сторону привлекательной молодой пары за барной стойкой. Девушка с модельной внешностью была одета в кожаную куртку, а молодой человек – в ослепительно белую рубашку, выгодно оттенявшую его безупречный загар. Они не бронировали заранее, но Джордж все равно хотел усадить их за один из лучших столиков – № 2 или № 8: угловые столики с видом на обеденный зал.

– Нужно, чтобы посетители, осматриваясь вокруг, замечали их и восклицали: «Боже мой! Какая роскошная пара вон в том углу», – пробормотал он. – Нужно принарядить зал.

Виктория успела раньше Лиз подобраться к столику шефа Хамма. Для персонала Marea он был даже более знаменитой персоной, чем актеры или политики. Когда Джордж провожал его к столику, официанты взволнованно перешептывались, и Лиз решила, что Франческо, как старший по напиткам, удостоится чести обслуживать звезду вечера. Но тот был занят с одним из постоянных посетителей, и Виктория не упустила свой шанс. Шеф Хамм с ходу заказал красное вино, указав на него в винной карте.

До богатого бразильца – большого винного РХ за столиком № 8 – Виктория тоже добралась первой. Она улыбнулась его спутнице, затем ему. Женщина взяла в руки телефон, поэтому Виктория придвинулась к мужчине, чтобы обсудить с ним Бароло. Думаю, равнодушие его спутницы ее порадовало. Мне говорили, что женщины умеют «портить праздник», отговаривая мужей от интересных вин («Нельзя, чтобы винная карта переходила в руки женщины, – сообщил мне один сомелье. – Нужно, чтобы мужчина проявил настойчивость»). Не заметив, что Виктория уже приняла заказ, Лиз остановилась у восьмого столика, рассчитывая, что богатенький бразилец выберет свою обычную РРХ бутылку. Вместо этого он попросил один бокал – всего один бокал! – белого бургундского. И даже не гран-крю, а жалкое коммунальное вино, можете себе представить? Лиз была близка к обмороку, когда мы с Викторией появились с его вином. Виктория показала его заказ: Бароло 1997 года от Бруно Джакоза, 745 долларов. Интересная бутылка. Все-таки мир не сошел с ума. Бокал белого – лишь начало.