Читаем Вирусы и эпидемии в истории мира. Прошлое, настоящее и будущее полностью

Европа также пострадала; в Англии и Уэльсе с июня 1918 по май 1919 года от гриппа погибло 200 000 человек, из которых 184 000 были гражданскими лицами. Ирландия и Шотландия потеряли примерно по 20 000 человек каждая. За тот же период времени в Дании с населением чуть более 3 миллионов человек смертность составила 11 357; а в Швеции с населением 5,9 миллиона человек – 24 780. В Пруссии 7 миллионов случаев заболевания гриппом унесли 172 576 жизней. Из всего населения Германии, насчитывавшего более 60 миллионов человек, погибло более 230 000, в то время как во Франции с населением 36 миллионов человек среди гражданского населения было зарегистрировано почти 200 000 умерших. Во французской армии смертность была в три раза выше, чем среди гражданских лиц.

Во Франции американские вооруженные силы, участвовавшие в наступлении на Маас-Аргонн в 1918 году, сообщили о 69 000 больных гриппом. Инфекция была неизбирательной, поражая солдат, моряков, гражданских лиц и лидеров многих правительств. Среди самых известных были премьер-министр Германии принц Макс Баденский, премьер-министр Англии Дэвид Ллойд Джордж, премьер-министр Франции Жорж Клемансо, и президент Соединенных Штатов Америки Вудро Вильсон. Пострадали также сэр Марк Сайкс и Жорж Пико, представители Великобритании и Франции, согласившиеся отделить арабоязычные районы от турецкоязычных частей Османской империи в печально известном соглашении Сайкса – Пико 1916 года.

В России от гриппа умерло около 450 000, а в Италии более 500 000 человек. Британский администратор, путешествовавший по деревням на севере Персии, отметил, что «в деревне за деревней нет выживших»10. Япония сообщила о 257 000 смертельных случаев, но ни в одной части мира грипп не нанес более серьезного ущерба, чем на островах южных морей. В Западном Самоа корабль «Талун» (Talune), отплывший 7 ноября 1918 года из Окленда, Новая Зеландия, занес это заболевание на острова Уполу и Саву. В течение трех месяцев там погибло более 21 % населения, примерно то же происходило на островах Фиджи и Таити. Как отметил один правительственный чиновник: «Похоронить мертвых было невозможно. По улицам днем и ночью грохотали грузовики, наполненные телами, подвозя их к постоянно горящим погребальным кострам»10.

Лишь 1918–1919 годах, когда были предприняты защитные меры для обеспечения морского карантина в южной части Тихого океана, усилия по ликвидации пандемического гриппа стали эффективными. Четыре острова, Американское Самоа, Австралия, Тасмания и Новая Каледония, успешно задержали или исключили прибытие иностранных судов, что ограничило ущерб от пандемии числом менее 0,8 смертей на 1000 островитян. И наоборот, острова, не сумевшие обеспечить строгий морской карантин, были опустошены. Западное Самоа потеряло чуть менее 23 % своего населения при уровне смертности 225 на 1000 человек, а на Таити смертность составила 150 на 1000 человек, или 15 % населения.

Общая глобальная смертность от эпидемии гриппа 1918–1919 годов не полностью известна, но, вероятно, превысила 50 миллионов человек4,6-11,19-21. В то время в значительной части мира, особенно в Африке и Азии, не существовало системы регистрации смертей. В тех же районах, где записи велись, списки умерших за период менее одного года указывали на то, что погибло более 20 миллионов человек. Эта цифра может быть увеличена в два-три раза, если провести экстраполяцию на основе последующих записей, что дает общепринятую оценку в пределах от 40 до 50 миллионов или более смертей.

Уоррен Вохан из Гарвардской медицинской школы в статье в American Journal of Epidemiology в 1921 году сравнил смертность от гриппа в американской армии со смертностью от других великих эпидемий:

Перейти на страницу:

Все книги серии Интересный научпоп. Хиты Amazon

В постели с бактериями. История, наука и секреты микроскопических существ, о которых не принято говорить
В постели с бактериями. История, наука и секреты микроскопических существ, о которых не принято говорить

Инфекции, передающиеся половым путем, или ИППП, были и остаются теневой, но очень важной фигурой в истории человечества. Они сыграли роль и во Второй мировой войне, и в развитии интернета, и в шоу «Холостяк». Несмотря на всю их значимость, ИППП веками стараются оттеснить из-под рампы, замалчивая связанные с ними сложности. Вот почему мы всё еще так мало знаем о них.И вот появилась Айна Парк! Десятки лет она просвещает людей на тему сексуального здоровья и вооружает их научным знанием для борьбы с неудобными проблемами. И правда вот в чем: большинство из нас сексуально активны, но зачастую совсем незнакомы со вселенной микроскопических созданий, что живут под нашим одеялом. И Айна Парк намерена переломить ситуацию и нарушить неловкое молчание, царящее вокруг интимной близости. Внутри – откровенные ответы на повисшие в воздухе вопросы всех любопытных взрослых.Айна Парк, д. м. н. – доцент кафедры семейной и общественной медицины медицинского факультета Калифорнийского университета в Сан-Франциско; заведующая медицинской частью Калифорнийского центра репродуктивного здоровья и медицинский консультант отделения по предотвращению ИППП Центров по контролю и профилактики заболеваний США.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Айна Парк

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Вирусы и эпидемии в истории мира. Прошлое, настоящее и будущее
Вирусы и эпидемии в истории мира. Прошлое, настоящее и будущее

С самого возникновения цивилизации человечество сосуществует с невидимыми и смертоносными врагами – вирусами. Оспа унесла больше жизней, чем все техногенные катастрофы и кровопролитнейшие войны XX века; желтая лихорадка не позволила Наполеону создать колониальную империю и едва не помешала строительству Панамского канала.Ученый-вирусолог, профессор Майкл Олдстоун, основываясь на свидетельствах современников ужасных эпидемий и ученых, «охотников за микробами», показывает, насколько глубоко влияние вирусов на жизнь человечества. Вам предстоит узнать истории успеха – о врачах-героях, создавших вакцины от оспы и желтой лихорадки, преодолев бытовые и религиозные предрассудки, и конкуренции между вакцинами от полиомиелита, избавивших людей от страха стать инвалидами. Конечно, есть в книге место и историям продолжающейся борьбы: из-за ошибок бизнеса и властей при сборе донорской крови – со вспышкой гепатита; из-за ложных сведений о том, что вакцина от кори вызывает аутизм у детей, – со страхом и недоверием к медикам и государству. И ученые продолжают бороться с новыми угрозами, которые, появляясь внезапно, словно из ящика Пандоры, напоминают, что мы напрасно воспринимаем здоровье как должное.В формате PDF A4 сохранен издательский макет.

Майкл Олдстоун

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
Как мы стали людьми. Поиски истоков человечества
Как мы стали людьми. Поиски истоков человечества

Долгое время за истину в последней инстанции принимали то утверждение, что истоки человечества находятся в Африке. Однако в последнее годы ученые сделали множество находок, которые не вписывались в привычную картину эволюции. Так, в Европе обнаружены окаменелые останки древних предков нынешних человекообразных обезьян, от которых ведет свою родословную человечество.Мадлен Бёме смогла реконструировать естественную историю человека, опираясь на абсолютно новые данные, которые противоречат многим расхожим убеждениям. Она рассказывает об опорных точках исследований, и в ее рассказе оживает удивительный мир наших древних предков.Мадлен Бёме – доктор наук, профессор палеоклиматологии в Тюбингенском университете, учредительный директор Центра исследований человеческой эволюции и состояния среды обитания в доисторические времена им. Зенкенберга (Senckenberg Center for Human Evolution and Palaeoenvironment). M. Бёме рассматривает эволюцию человека в контексте изменения климата и считается одним из ведущих специалистов в своей области.Рюдигер Браун – научный журналист, шеф-редактор научного журнала MaxPlanckForschung, пишет для научно-популярных журналов Stern и Geo.Флориан Брейер – научный журналист и автор сценариев научно-популярных фильмов, в том числе канала ZDF (Terra X), arte и SWR.В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мадлен Бёме , Рюдигер Браун , Флориан Брейер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем
Нейромифология. Что мы действительно знаем о мозге и чего мы не знаем о нем

Все занимаются исследованиями мозга. Едва ли найдется научная дисциплина, которая откажется «модернизировать» себя, добавив «нейро» к названию. Детища этого стремления – нейротеология, нейроэкономика, нейроправо и нейроэстетика. Жертва его – наш мир, который пытаются представить в категориях из области исследований мозга. Я – это мой мозг? Или только биоавтомат?Эта книга ставит под сомнение значимость нейроисследований. Нить доказательств автора ведет к постулату: дидактический апломб нейронаук непропорционален их фактической познавательной способности; громкие прогнозы и теории балансируют на весьма тонкой основе надежных эмпирических данных, и только разрастающаяся масса вольно истрактованных результатов не дает им рухнуть. И особенно опасны методы, которые современная медицина предлагает для лечения психических заболеваний, в частности депрессивных расстройств.Феликс Хаслер – к. м. н., фармаколог, исследователь в Школе сознания и мозга при Берлинском университете имени Гумбольдта, приглашенный исследователь в Институте когнитивных и нейронаук им. Макса Планка в Лейпциге; в прошлом – сотрудник психиатрической клиники при Цюрихском университете.

Феликс Хаслер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научно-популярная литература / Образование и наука

Похожие книги

Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография
Вторжение жизни. Теория как тайная автобиография

Если к классическому габитусу философа традиционно принадлежала сдержанность в демонстрации собственной частной сферы, то в XX веке отношение философов и вообще теоретиков к взаимосвязи публичного и приватного, к своей частной жизни, к жанру автобиографии стало более осмысленным и разнообразным. Данная книга показывает это разнообразие на примере 25 видных теоретиков XX века и исследует не столько соотношение теории с частным существованием каждого из авторов, сколько ее взаимодействие с их представлениями об автобиографии. В книге предложен интересный подход к интеллектуальной истории XX века, который будет полезен и специалисту, и студенту, и просто любознательному читателю.

Венсан Кауфманн , Дитер Томэ , Ульрих Шмид

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Языкознание / Образование и наука