Вис и Рамин

Не ты ли сходно было с ней лицом, -

Иль было ты для Вис моей венцом?

Как дочь моя, светло ты и прекрасно, -

Так пусть не будет речь моя напрасна:

В стране ее друзей гори светлей

И мглой страну ее врагов залей!"

Я облаку скажу: "Как Вис когда-то,

Не ты ли влажным жемчугом богато?

Не ты ли нам, плывя и ввысь и вдаль,

Напоминаешь рук ее хрусталь?

Она была щедра, как облака,

Как молния, блестяща и ярка, -

Пусть гибнут от тебя ее враги:

Потопом хлынь и молнией сожги!"

Главу осыплю прахом наконец,

Отправлюсь к богу и скажу: "Творец!

Ты правый судия, -- к чему ж пощада?

Ты почему не покарал Мубада?

Царем вселенной сделал ты злодея,

Он сеет смерть, на троне свирепея.

Ты -- на небе, он -- правит на земле,

Весь мир в своем он уничтожит зле.

Он рассечет, как меч, твои даренья,

Он истребит, как волк, твои творенья!

За кровь мою взыщи с него, творец!

Пусть без него останется дворец!

Огнем, которым я горю в пыли,

И плоть и дух его испепели!"

МУБАД ПРИКАЗЫВАЕТ ОСВОБОДИТЬ ВИС И КОРМИЛИЦУ

От этих слов Мубад почуял страх,

К тому же и Виру боялся шах.

Сказал он: "Да, я действовал жестоко,

А ты дороже мне зеницы ока!

Ты мне сестра, Виру мне ближе друга,

А Вис -- моя хозяйка и супруга.

Она -- мой свет, отрада и лекарство,

Милей мне жизни, и казны, и царства!

Она меня не любит, -- я терплю,

Еще сильней, неверную, люблю.

Со мной жилось ей сладко, но упрямо

Она меня пятнала грязью срама.

Я правду от тебя скрывал, поверь,

Да и неправду я сказал теперь.

Да мог ли я и в ярости моей

Убить жену, что жизни мне милей?

А если жизнь в плену у ней мрачна,

Так пусть умру я раньше, чем она.

Хоть полон я печали нестерпимой,

Лишь радости желаю ей, любимой!

Не плачь, о ранах дочери скорбя,

Руками по лицу не бей себя.

Я так же, как и ты, скорблю, царица, -

Могу ли с этой скорбью примириться?

За Вис отправлю в крепость я слугу:

Терпеть ее мученья не могу!

Не знаю, что сулит мне наш союз...

Не знаю? Нет, я знаю -- и боюсь:

Еще снести мне много бедствий надо,

Еще придется много выпить яда.

Пока со мною будет Вис, -- повсюду

Я жертвой козней, лжи, измен пребуду.

Пока в моем дворце она -- царица,

Мне предстоит страдать, гореть, томиться.

Она меня еще не раз обманет,

Еще не раз изменою изранит.

Но на себя смотрю я, как чужой.

Уж я не властен над своей душой.

Что мне венец в сиянье торжества?

Я -- как онагр, дрожащий в лапах льва!

Я не познаю светлой благодати,

Уже не стану я отцом дитяти.

Тому, что жизнь мне в тягость, не дивись:

Увы, не принесла мне счастья Вис!"

Затем он Зарду строгий дал наказ:

"Как ветер, в крепость полети сейчас.

Возьми с собою меченосцев двести,

Вернись ко мне с моей женою вместе!"

Зард через месяц со своим отрядом,

С прекрасной Вис предстал перед Мубадом:

Как в путах лань, явилась, обнаружа

На теле раны от побоев мужа...

Рамин в тоске, в мучениях, в истоме

Весь месяц прятался у Зарда в доме.

Зард умолял весь месяц властелина,

Чтоб тот простил, помиловал Рамина.

На радостях властитель царства снова

Помиловал Рамина молодого,

Див злобы снова спрятал черный лик

И благосклонности расцвел цветник,

Вновь засияла пред царем страны

Краса его владычицы-луны,

И снова жизнь Мубада стала сладкой, -

Как сокол, любовался куропаткой,

И сокол щедрости взлетел опять,

Чтоб куропатку радости поймать.

Вновь на пиру воители воссели,

Настало время празднеств и веселий.

Вновь на земле -- душистая весна,

Настало время кубков и вина.

Повеял ветерок отрадной доли,

Все позабыли о недавней боли...

Весь мир, все муки, радости твои

В конце концов умрут в небытии.

Цени же счастье наших кратких дней,

От счастья жизнь становится длинней.

Поскольку перед всеми нами -- бездна,

Скажи, кому печаль твоя полезна?

МУБАД ПРЕПОРУЧАЕТ ВИС КОРМИЛИЦЕ, А РАМИН ПРОНИКАЕТ В САД

Был понедельник. Ночь сверкала звездно.

Шах из Гургана воротился поздно.

Он приказал закрыть проходы, двери,

Железом оковать, боясь потери,

Надеть замки из индустанской стали -

Румийские ключи к ним подобрали, -

Заделать окна, чтоб любой просвет

Железною решеткой был одет.

Так заперт был властителя чертог,

Что не проник туда б и ветерок.

Когда Мубад замкнул врата литые,

Печати наложил он золотые.

Ключи кормилице вручил он ловкой,

Сказал: "Ты хитрой родилась бесовкой!

Страдал я от твоих коварств и лжи, -

Хотя б разок мне честно послужи!

Я уезжаю. Мы врата замкнули.

Пребуду больше месяца в Забуле.

Храни дворец в ночи и поутру.

Замки я запер, -- я и отопру!

Возьми ключи и клятву дай сейчас.

Исполни клятву хоть на этот раз!

Сама-то понимаешь ты прекрасно,

Что клятвопреступление -- ужасно.

Сегодня испытать тебя хочу,

Но за добро добром я заплачу.

Я знаю: попаду в беду опять,

Стремясь испытанную испытать,

Но потому избрал тебя, такую,

Что мудрость мне пришлось узнать людскую:

"Свои богатства поручи ты вору, -

И в нем найдешь надежную опору".

Так наставлял он мамку без конца,

Затем ключи вручил ей от дворца.

В счастливый, светлый день, по воле бога,

Он выехал из царского чертога.

За городом, на травах у горы,

Он на день приказал разбить шатры.

Он вспомнил Вис, тоску свою и страсть,

И горькой шаху показалась власть.

Рамин при шахе был, но вечерком

Вернулся в город от него тайком.

Стал шах допытываться: где Рамин?

Хотел он с ним распить вина кувшин.