Вис и Рамин

Подобно скалам, крепким было тело,

Ты, молодость, была, как сад густой,

Весенний сад, сверкавший красотой.

Но страсть опустошила сад весенний,

И красота увяла от мучений.

Весна в цветник приходит каждый год, -

Ко мне уже ни разу не придет.

Прошли те дни, -- прошли тревожно, шумно,

Когда я тратил молодость бездумно.

Как осень не встречается с весной,

Так молодость не встретится со мной.

Кормилица, нам хватит вздор молоть,

Не станет юной старческая плоть!

Скажи ты Вис: "Взгляни с умом вокруг, -

Всего нужнее женщине супруг.

Велик создатель: благость обнаружа,

Тебе хорошего послал он мужа.

Так пусть он будет у тебя один,

Пореже вспоминай других мужчин!

Стань добродетельной, гони пороки,

И заблистает твой удел высокий.

Тебе я буду братом, шах -- супругом,

Слугою -- мир, а счастье -- верным другом.

Прославишься, владычица, тогда,

Твой жребий возвеличится тогда!"

Сказав, он отвернулся, гневнолицый,

И мир для мамки стал темней темницы.

Рамин ее ничем не обнадежил,

Он только боль обиды приумножил.

Вернулась восвояси с неудачей,

С разбитым сердцем и душой незрячей.

И если так тяжка из-за Рамина

Была седой кормилицы кручина,

Представь себе страданья Вис несчастной,

Когда ей стал врагом любовник страстный.

Она любовь посеяла смиренно, -

Взошли неверность, ненависть, измена.

Лицо -- во прахе, в сердце -- вихрь ненастья,

А слезы -- как посланники несчастья.

Письмо подруги было меда слаще,

Его ответ -- остер, как меч разящий.

Бесчестья гром из тучи прогремел, -

И хлынул ливень ядовитых стрел.

Оковы зла сковали сердце Вис,

Туман обид над цветником навис,

Самум тоски ей смертью угрожал,

Неверности пронзил ее кинжал.

Тогда в постель свалил ее недуг:

Сей кипарис был с корнем вырван вдруг,

И было этой мученицы ложе

На сад, одетый желтизной, похоже.

Огорчены, вокруг ее постели

Из жен вельмож знатнейшие воссели.

Одни твердят, что дивы здесь виной,

Другие обвиняют глаз дурной.

Искали травы, зелья день и ночь,

А не могли страдалице помочь.

Одни твердят: "Помогут развлеченья".

Другие: "Отдых нужен для леченья".

Врачи и мудрецы из Хорасана

И звездочеты спорят неустанно:

"Причина есть, -- луна в созвездье Рака!"

"В созвездье Овна блеск ее, однако!"

Но объяснения дают свои

Гадалки, знахарки, ворожеи:

"Ее околдовали злые духи!"

"Ее колдуньи сглазили, старухи!"

Увы, никто не разгадал вокруг,

Откуда он, каков ее недуг.

Никто не знал, что есть одна причина,

Что Вис грустит затем, что нет Рамина,

Что, с ним не в силах вынести разрыва,

Она, страдая, плачет молчаливо.

Лишь отойдет от ложа шаханшах, -

Унынье слышится в ее речах.

Столь были жалобны слова печали,

Что слушавшие слезы источали:

"Зачем не внемлете моим словам?

Влюбленные, они помогут вам!

Пусть мой пример от горя вас избавит:

Любовь страшна, она сердца кровавит!

Лишь издали вы на меня смотрите,

А если близко сядете, -- сгорите!

Недаром пламя в сердце у меня:

Я -- трут, а сердца друга -- из кремня!

Простительны моя тоска и крики:

Увы, узнала я обман великий.

Я другу раны сердца показала,

Любовь к нему всю душу истерзала,

Но прежний друг моих возжаждал слез,

Сто новых ран он в сердце мне нанес,

Наполнил душу мне тоской и смутой,

Теперь любимый мой -- мой недруг лютый!

Не я ль ему дарила без опаски

Все в мире существующие ласки?

Напрасно эти ласки я дарила

И тайну сердца перед ним раскрыла!

Я сеяла любовь, -- беда взошла.

За похвалы мне от него хула.

Но если мне любимый как чужой,

Зачем скорблю измученной душой?

Боролась я с судьбой, но только чудом

Вы камень с хрупким свяжете сосудом.

Была я сердцем в той борьбе слаба,

И вот -- во мраке сердце и судьба.

Надеюсь, что недуг меня убьет:

На сердце, как скала, тяжелый гнет.

Из всех несчастий выберу, измучась,

Одну лишь смерть: она -- несчастных участь.

О, если милый мой теперь с другой, -

Одна лишь смерть мне принесет покой!"

Мушкина позвала к себе царица,

Спеша ему, советчику, открыться.

Сказала: "Кто, поведай, из мужчин

Так низок и коварен, как Рамин?

Ждала ли, что изменит мне злодей?

На ногте волос вырос бы скорей!

Но кто же знал, что есть вода в огне,

Что яд в сладчайшем заключен вине!

Меня ты помнишь честной и стыдливой,

Царицей скромной и благочестивой,

А ныне чем гордиться я могу?

Противна я и другу и врагу!

Нет, не царица больше я в державе,

О благочестье я мечтать не вправе.

Не в силах уважения достичь я,

Искать не вправе царского величья!

Мой дух и тело, мысли и дела

Навеки я Рамину отдала!

Одни лишь знала радости и муки -

Восторг свиданья и тоску разлуки.

Да если б тысячью сердец владела, -

Рамину посвятила б их всецело!

Он часто огорчал меня, глупец,

А ныне уничтожил наконец.

Он часто ветви с дерева срывал,

А ныне ствол срубил он наповал.

Так много причинил он мне обид, -

Теперь мой дух изменником убит.

Ушел он, предо мною согреша, -

И обессилена моя душа.

Меня мечом вражды он обезглавил,

Копьем разлуки сердце окровавил.

О, как мне, обезглавленной, дышать,

Измученной, раздавленной, -- молчать?

Наглец, он пишет мне пером досужим,

Что полюбил другую, стал ей мужем.

Лелеяла я розу в цветнике,

Но плачу от колючек вдалеке.

Кормилицу прогнал охотник злой:

Ее, как дичь, Рамин пронзил стрелой,

Как будто не был с ней знаком доныне,

Забыл ее заботы о Рамине.