Витязь в тигровой шкуре

1329

С кораблем попутным неким Автандил пустился в море.

Одинок, с веселым ликом, он несется на просторе.
С драгоценными вестями Тариэля встретит вскоре,
Воздымает руки к небу, слив в одно мольбу и горе.

1330

А весна была в разгаре, зеленела уж поляна,

Срок пришел цветенья розы — меж друзьями паэмана —
Трон занять в пути небесном срок пришел для Саратана.
Автандил вздыхал, увидев, что у роз раскрылась рана.

1331

Хрусталем роса сочилась, гром гремел небесным хором,

Целовал он страстно розу ей соцветных губ узором,
Говорил он ей: «Взираю на тебя я сладким взором,
«Будто с другом обменялся я сердечным разговором».

1332

Вспоминая побратима, проливал он слез потоки,

Проезжал, спеша к собрату, безутешные дороги,
Бездорожье, и пустыни, и скалистые отроги;
Львов и тигрэз не спасали тростниковые берлоги.

1333

Вот пещера показалась. Рад он молвить: «Вот те скалы,

«Где томится друг, о ком я плакал — реки слез стекали.
«Расскажу ему, что слышал, как прошел я с честью дали.
«Если ж нет его в пещере, все труды мои пропали.

1334

«Если даже и вернулся, не сидит он долго там,

«По полям, поди, пустился, по звериным по пятам».
Озираясь, молвит: «Лучше путь направлю к тростникам».
Так сказав, он повернулся и поехал по полям.

1335

Напевая, едет плавно, и в душе его отрада,

И по имени он кличет звонким голосом собрата.
Чуть подальше он увидел солнца блеск в лучах из злата:
Показала Тариэля тростниковая ограда.

1336

Отрешил он льва от жизни — меч хранил остатки крови,

Без коня стоял, где чащи край тянулся тростниковый.
В удивленьи он услышал Автандила зов громовый,

Посмотрел, узнал, помчался, вновь к безумию готовый.

1337

Бросил меч и к побратиму полетел стрелы быстрей,

Автандил с коня так прянул, как из тучи сноп лучей.
Слились оба в поцелуе и сплели венок из шей,
Цвета меда голос розы, лепестки разжались в ней.

1338

Тариэль вплетает в слезы все былое красноречье,

Кровь струится меж агатов, обагряя междуречье,
Стан-чинару орошает слезных стоков многоречье:
«Я забыл, тебя увидев, жизни горестной увечье».

1339

Автандил веселым смехом Тариэля встретил слезы,

Сквозь расщелье роз бросают свет жемчужные откосы.
Говорит: «я все разведал, нам ничто судьбы угрозы,
«Хоть доныне увядали, расцветут отныне розы».

1340

Тариэль сказал: «Сегодня день великого веселья,

«Довелось тебя увидеть, и постигнул жизни цель я.
«Нет у бога мне другого исцелительного зелья,
«Только в вышнем обретает человек, в земное целя».

1341

Недогадливости друга удивился Автандил,

Все поведать поскорее изо всех стремился сил
И отрезок покрывала розы роз ему вручил.
Тариэль узнал, увидев этот дар, что сам дарил.

1342

Взял письмо и покрывало, ликованьем обуян,

И к лицу прижал, и розы цвет уж больше не румян,
Лес агатовыйпоникнул, дух расплылся, как туман.
Этих мук не перенес бы Каис, как и Саламан.

1343

Автандил, смущенный, видит Тариэля без дыханья

И спешит к нему на помощь облегчить ему страданья.
Не легко исторгнуть друга из огня самосгоранья!
Пал возлюбленный, как жертва, от возлюбленной посланья.

1344

Автандил сидит и плачет, словно стонет запевала,

Крылья ворона взметнулись вдоль хрустального овала,

Отчеканенную тонко взбороздил он гладкость лала,
И слеза струею алой по ланитам нистекала.

1345

Кровью кроет он ланиты, видя друга смутный взор:

«Это дело навлекло бы и на глупого позор!
«Воду лить, и столь поспешно, разве можно на костер?
«Сердцу радости нежданной не снести такой напор,

1346

«Что скажу я, неудачник? — своего сгубил сам друга!

«Виноват я сам, конечно: поразмыслил слишком туго.
«В затрудненьях торопливость для успеха не порука,
«Знаем: «Лучше, чем поспешность, мудрой выдержки наука».

1347

Дух погас у Тариэля, искра жизни догорала,

Автандил помчался к лесу, где б с горы струя стекала,
Крови льва нашел он лужу, что еще огнем пылала,
Другу грудь обрызгал кровью, синеву сменил цвет лала.

1348

Автандил обрызгал друга: льва лечил он кровью львиной.

Встрепенулись рати индов по ресницам цепью длинной.
Тариэль приподнял веки, вновь чинара стала сильной,
И луны, сраженной солнцем, свет забрезжил над равниной.

1349

Лепестки зимой спадают, увядая, блекнут розы,

Летом жжет их близость солнца, угрожают розам грозы,
Соловьи поют над ними про свою любовь и грезы,
Но тоска томит их дважды — как в жару, так и в морозы.

1350

Так и душу человека привести в порядок трудно:

Средь веселья, как и в горе, все ему, безумцу, чудно,
В мире цельности не видя, он вздыхает поминутно, —
Тот, кто враг себе, решится миру следовать попутно.

1351

Тариэль объемлет взглядом смертоносное посланье,

И читает, хоть и чует, что поблекло в нем сознанье,
Заслонился свет слезами, и померкло дня сиянье.
Автандил привстал и начал слово другу в назиданье.

1352

Говорит он- «Ведь не должен так теряться муж ученый,

«Не рыдать — смеяться должен муж, весельем облеченный.
«Поспешим туда, где гаснет луч светила омраченный,
«И предстанешь пред желанной, как супруг ты нареченный.

1353

«Пусть от горя средь веселья не останется следа,

«Ждут нас в крепости Кдцжети, путь направим мы туда.
«Меч водителем нам будет, всех изрубим без труда,
«Уподобив каджей трупам, без тоски примчим сюда».

1354

Тариэль на все вопросы получил ответ любезный,

И в глазах его мерцает черно-белый луч чудесный,
Лик его, как лал под солнцем, обретает цвет прелестный.
Лишь достойный получает неизбывно дар небесный.

1355

Благодарственные речи слух ласкают Автандила:

«Чтоб хвалить тебя достойно, мудрецов нужна мне сила,
«Оросить цветок р'авнины горных вод разверзлась жила,
«Помощь друга на нарциссах слез озера осушила.

1356

«Возместить тебе мне трудно, бог воздаст тебе небесный,

«Да пошлет тебе всевышний дар награды полновесный».
На коней садятся, едут, на душе родятся песни.
Для Асмат теперь просторным станет мир страданий тесный.

1357

Под скалой Асмат сидела одиноко у дверей.

Тариэль и белоконный витязь вдруг предстали ей,
Распевали оба сладко, как певучий соловей.
Видя их, Асмат к ним мчится, хоть рубаха лишь на ней.

1358

Ведь она не раз видала Тариэля в горьком плаче,

Удивилась, что он весел, что оп выглядит иначе.
Как на звон, она помчалась, вся как будто бы в горячке,
Не гадала, что узнает о желанной ей удаче.

1359

Видят витязи и кличут, красит смех зубов-краса:

«Эй, Асмат, благоволенье нам послали небеса.
«Обрели луну во мраке, совершили чудеса,
«Без тоски грядет, без горя жизни новой полоса!»

1360

Автандил с коня вниз прянул, чтоб обнять Асмат руками,

Потянулась та к чинаре, потрясла ее с ветвями,
Шею и щеку целует, покрывая их слезами.
«По тебе я тут рыдала, ты с какими к нам вестями?»

1361

Дал питомицы посланье, что росла при ней в смиреньи,

Увядающей чинары и луны в бесцветном бденьи.
Говорит: «Ее страданья станут ясными при чтеньи,
«К нам приблизилось светило, и ушли далёко тени».

1362

По письму Асмат узнала, чьей рукой свершилось дело,

И, дивясь, дрожит, как в страхе, и сознанье помутнело.
Чувство странное пронзило с головы до пят все тело,
Говорит им: «Неужели правда все это всецело?»

1363

Автандил в ответ: «Не бойся, все правдиво здесь и цельно,

«Горе горькое умчалось, и веселье неподдельно,
«Мрак развеян, и величье света стало нераздельно,
«Зло сразив, добро пребудет в этом мире беспредельно».

1364

Речь соткал владыка индов пред Асмат в приливе нег,

Обнимаются, как будто не видались целый век,
И на розу слезы льются, как роса, с ресниц и век.
Рок не выдаст человека, коль понятлив человек.

1365

Богу слали благодарность: он источник всех услад,

Чужд небесномуфешенью с справедливостью разлад.
Индов царь, воздевши руки, славословить небо рад.
В грот вошли, веселья полны, угощает их Асмат.

1366

Тариэль сказал собрату: «Сотню слов услышь и взвесь,

«Принимая их смиренно, — не нужна тебе тут спесь.
«С той поры, как смял я дэвов, разорив очаг их весь,
«Клады ценные не вскрыты в их пещере и поднесь.

1367

«Не вскрывал я их без нужды, здесь живя таким изгоем,

«А теперь давай посмотрим и сокровища раскроем».
И Асмат поднялась с ними, и пошли туда все трое,
Сорок створок с входов сбили, точно шли к богатству с боем.