Византийская астрология. Наука между православием и магией

Астрология при Василии II. «Энциклопедизм» X века не сразу уступил место новому гуманизму XI столетия. Период между последними энциклопедическими проектами около 990 г. и появлением первых трудов Иоанна Мавропода, Михаила Пселла и Христофора Митилинского после 1040 г. трудно определить с точки зрения культуры. Он во многом совпадает с самостоятельным правлением Василия II (976–1025), после того как в 985 г. тот освободился от опеки своего первого министра и незаконнорожденного дяди — евнуха-паракимомена Василия[411]. Согласно Пселлу, Василий II презирал людей пера, и они лишись императорского покровительства[412]. Это, конечно, карикатура, но современники ее не опровергают: их отношения с воинственным и скупым императором, похоже, были довольно холодными[413]. Он представлял резкий контраст как с паракимоменом Василием, свободомыслящим и начитанным меценатом, продолжателем энциклопедизма Константина Багрянородного[414], так и с Константином IX Мономахом (1042–1055), основавшим Константинопольский «университет» и давшим импульс карьере нескольких интеллектуалов, в том числе Пселла[415]. Как бы то ни было, Пселл утверждает, что, несмотря на отношение Василия, риторы и философы во время его правления процветали. Что касается риторики, то об этом косвенно свидетельствуюттруды Льва Диакона, Льва Синадского, Иоанна Геометра и других поэтов[416]; напротив, такого подтверждения нет для философии, если только под ней не понимать математические науки. Тем не менее при Василии ΙΙ астрология демонстрирует замечательную активность, беспрецедентную со времен поздней Античности[417]. У нас есть гороскопы, датированные 972 (12 сентября)[418], 977 (7 мая)[419], 984 (11 октября)[420], 1002 (21 сентября)[421], 1003 (7 декабря)[422], 1006 (15 сентября)[423], 1007 (1 июня)[424] и 1011 (29 августа, 13 октября)[425] годами; вспомним также заметку, дающую астрологическое объяснение землетрясению 989 года[426]. «Халдейская додекаэтерида», т. е. серия предсказаний на двенадцатилетний цикл, соответствующий знакам зодиака, датирована 996 г.[427] Согласно Д. Пингри, книга Абу Машара о рождениях и, возможно, другие произведения арабской астрологии, были переведены на греческий язык около 1000 г.[428] Первые греческие астрологические и алхимические рукописи относятся к тому же времени. Не было недостатка и в чисто астрономических текстах: Par. gr. 2423 содержит трактат с наблюдениями, датированными 1003 и 1007 гг.[429] В 1007 г. некий Роман, впоследствии ставший асикритом и судьей Селевкии, составил учебник по логике и квадривиуму, где раздел по астрономии завершается, в соответствии с александрийской школьной программой, изложением элементов астрологии для определения эффектов (ἀποτελέσματα) планетарных аспектов[430]. Конечно, автор добавляет сюда критику астрономов, которые стремятся стать пророками, предсказывая вещи, которые зависят не от природы, но от божественного Провидения и человеческой воли (προαίρεσις), что уже неподвластно науке[431]. Однако он согласен, что все планеты оказывают естественное влияние на мир.

Если для данного труда автор известен, то иначе дело обстоит, к сожалению, с астрономическо-астрологическими текстами. Пингри связывает их с тем Демофилом, который упоминается в заметке о землетрясении 989 г., но, хотя речь идет об астрологе того времени, имя его, безусловно, восходит к Античности. Неизвестно, порождена ли вся астрологическая активность между 972 и 1019 гг. одним, двумя или более астрологами и в какой степени она связана с императорским двором. В рассказе Льва Диакона о комете 975 г. можно увидеть косвенный упрек астрологам, с которыми консультировались Василий II или его брат-соправитель Константин VIII[432]. Не исключено, что один из тех двух ученых, которые дали оптимистическое, но ложное истолкование кометы Иоанну Цимисхию, были среди этих астрологов: Стефан Никомидийский действительно оставался влиятельным в Константинопольской Церкви человеком на тот момент, когда Лев писал свою «Историю». В любом случае примечательно, что деятельность астрологов при Василии II не оставила никаких следов в историях его правления, в том числе в «Хронографии» Михаила Пселла, который изучал среди всего прочего и астрологию.