Византийские легенды

И он велит, чтобы со святых была совлечена одежда, и они предстали пред ним нагими. Когда святые мученики Христовы были раздеты, император приказал сильным мужам накрепко связать им тонкими ремнями руки по шести раз каждому, дабы во время пытки они не могли ими двигать. После того как святых крепко связали, император распорядился, чтобы один из этих людей встал впереди, другой же сзади и беспощадно стегали их бычьими жилами. Бичевали мучеников с такой силой, что по четыре воина сменилось у каждого. Им наносили удары по спине и по груди, но ничего от них не слышали, кроме «господи, помилуй» и «пресвятая богородица, помоги нам». Император, слыша, что святые молятся, резъярился и беспрестанно кричал, заклиная своим именем и побуждая бичующих такими словами: «Бей крепко, если любишь меня».　

После того как святых долго пытали, так что они уже не были в состоянии говорить, а кровь их, словно река, залила весь пол, император приказал вернуть их в темницу. Святые после невыносимых пыток едва могли передвигать ноги. Но вот явился другой посланец и велел им возвращаться. Так как у святых не доставало сил идти, еще кто-то, пришедший от императора, предстал пред ними и стал спрашивать: «Почему вы радовались смерти императора Льва и почему, прибыв к нему, не сумели обратить его в свою веру?». Святые, с трудом отвечая ему, сказали: «Смерти Льва мы не радовались, но и не приняли его веры, лучше сказать, богопротивной ереси». Задавший им эти вопросы был логофетом дрома.[344] Он говорит им: «Ступайте, куда вам повелел император». И только с приходом темноты святых отвели в Преторий.　

Спустя четыре дня эпарх, находясь в присутствии своем, велел привести святых. Он начал устрашать их ужасными пытками и угрозами, говоря, что, если не подчинятся поставленным им требованиям, он подвергнет их наказанию, начертает им лица и предаст агарянам. Так как святые отказались исполнить веление императора (при этом присутствовал Христодул, прочитавший ямбы, и его отец), держались с твердостью и были готовы претерпеть тысячи смертей, сказав: «Никогда мы не осквернимся единомыслием с вами, и даже если б ты выколол нам глаза и огнем жег тело наше, мы бы не осквернились согласием с теми, кто отрицает веру и учение христиан», отец Христодула невольно сказал эпарху: «Эти люди никогда не поклонялись иконе; я не знаю, за что они терпят, придя сюда!». Христов мученик Феофан суровым голосом сказал ему: «Отступи от нас, враг истины, ибо не ведаешь, что говоришь и что утверждаешь, — мы признаем, чтим и поклоняемся истинному богу нашему Иисусу Христу, его иконе и иконам матери его и святых его, зная, что почитание иконы восходит к почитанию первообраза.[345] И за Христа, и за его икону мы отдаем свою жизнь и проливаем кровь свою». Когда эпарх услышал это, он искательно говорит: «Однажды только признайте — ничего более я не требую — и отпущу вас, и вы пойдете, куда вам угодно». В ответ мученик Христов Феодор сказал ему: «Эпарх, ты говоришь подобно человеку, уговаривающему другого так: „Я не прошу тебя ни о чем, только дай отрубить себе голову и ступай, куда хочешь". Так вот знай — посрамление для нас, когда кто-нибудь осмеливается склонять нас к той вере, принять которую уговариваешь нас ты. Я дивлюсь, как такой человек не понимает, что легче небу стать землей и земле небом, чем нам отступить от веры нашей и учепия; как невозможно, будучи человеком, подняться на небеса, так же невозможно нам сделать то, о чем ты говоришь. Поступай, как тебе угодно. У тебя власть над телом нашим, власть же над душами нашими принадлежит Христу».　

Тогда эпарх велит написать им лица. Хотя раны святых уже воспалились и причиняли им муки, вновь приблизились палачи и бросили святых на ложа, п начертали им лица; много часов уязвляя их лица, они выводили на них ямбы. Когда же кончили писать, заставили святых подняться на ноги и с того дня ничего более не говорили им. Прежде чем уйти от эпарха, святые сказали ему и восседавшим с ним, указывая на свои лица: «Знайте, увидев эту надпись, херувимы и пламенный меч[346]отступят и дадут нам войти в рай из благоговения перед ликами нашими, столь позорно начертанными ради владыки их. Ибо над нами единственными впервые от века свершился неслыханный этот обряд, хотя человеколюбивыми вы и назвали тех, кто в безумии пошел против нашего божественного учения, сами вы еще кровожаднее их! Но сии все надписи вы истинно узрите на лике Христовом, ибо он рек: „Так как вы сделали это одному из сих братьев моих меньших, то сделали мне“».[347]　

Император, услышав это, ибо эпарх передал ему слова святых, сказал эпарху, сраженный, я думаю, силой этих слов: «Знай я, что это верно, я так бы начертал на всем народе моем».　

Пусть никто, я прошу, не усумнится в том, что я написал правду и не пожелал внести в этот свой рассказ то, чего мученики Христовы не претерпели. Лица святых исповедников Христовых Феодора и Феофана были начертаны восемнадцатого июля четырнадцатого индикта.