Вижу зелёный!

—      Спасибо, дядя Вася! — крикнул Толик и выскочил с мячом из домика. Он подбросил мяч вверх, принял его на голову, ударил несколько раз, затем опустил на бедро, пожонглировал немного, перебрасывая с правого бедра на левое, сбросил еще ниже на ступни, снова пожонглировал, наконец скинул на землю и погнал несильными ударами к тренировочному полю. Мяч бежал впереди, отскакивая от пинающих его ног не далее, чем на метр.

На поле никого не было. Но это нисколько не огорчило Толика. По своему опыту он знал: был бы мяч, а желающие постукать всегда найдутся. И, действительно, не успел он как следует размяться, как на поле, словно из-под земли выросли, появились сначала трое, потом еще двое, потом еще и еще, так что у ворот стало тесно. Сначала они просто подавали Толику мяч, потом один встал в ворота, а другие стали забивать по голу, уступая Толику как хозяину мяча право удара «через одного». Потом один из них заискивающе предложил Толику:

—      Давайте двухстороннюю, а?

Толик осмотрел их: пацаны еще, наверное, в шестом — седьмом классах учатся, но все-таки снисходительно кивнул:

—      Ладно, давайте.

—      Разделимся, — предложил тот паренек. — Вон Витя идет, вы с ним на матках.

Толик оглянулся: от раздевалок спешил к ним полузащитник их юношеской команды Виктор Зуев. Толик катнул ему навстречу мяч, и Виктор с хода нанес сильнейший удар. Мяч, как пушечное ядро, летел чуть выше и левее Толика. Он вытянулся в прыжке, и мяч послушно забился в его спружинивших руках. Радостное чувство охватило Толика, так всегда было у него после удачно взятого мяча. Он даже засмеялся и сильно пробил мяч с руки далеко в поле. Виктор подбежал к нему.

—      Здорово, Толик! Ты что-то рано сегодня.

—      Дома надоело.

—      В ворота встанешь?

—      Настоюсь еще. Побегать хочется.

—      Давай, давай. Разделились уже?

—      Нет еще. Тебя ждем. Вон пацаны говорят: мы с тобой на матках.

—      Ладно. Эй! Мяч сюда! — Он взял мяч в руки и скомандовал: — Кто хочет играть — становись!

Ребята быстро построились в одну шеренгу, он подровнял их по росту.

—      На первый — второй рассчитайсь!

—      Первый! Второй! Первый! Второй! — покатилось по шеренге.

—      Первые номера — шаг вперед! — скомандовал Виктор и повернулся к Толику. — Выбирай, какие твои.

—      Да мне все равно.

—      Ну тогда так: первые номера будете играть со мной, вторые — с Толиком. Наши ворота — те. Ясно? Моя команда — засучить рукава!

И началась игра. Радостное чувство, охватившее Толика после удачного взятого мяча, сохранилось. Все ему сегодня удавалось: и рывки, и проходы, и какие-то немыслимые финты, и сильные, точные удары. Он даже забил три мяча. Особенно красив был последний. Паренек из его команды лихо прошел по левому краю и сильно послал мяч в штрафную площадку, параллельно воротам. Мяч летел примерно на высоте метра от земли, и Толик совершил отчаянный бросок. Падая на левый бок, в горизонтальном полете он нанес удар. Мяч пришелся точно на подъем. Взметнулась сетка, вратарь даже не пошелохнулся. Удар был настолько силен, что мяч от сетки выскочил обратно к Толику, и он, лежа, снова добил его в ворота.

—      Ну, ты даешь! — восхищенно прокричал подбежавший к нему Сережка Ивашин.

—      А ты откуда взялся?— удивился Толик.

—      Вот те на! Минут пятнадцать против него играю, а он и не заметил! Мы вон с тезкой разделились.

Увидев Сережку, Толик вспомнил сегодняшнюю выпивку в кинобудке и подумал, что все-то врут врачи. Однажды собрали их всех, футболистов, и из взрослой команды, и из юношеской, и врач из железнодорожной больницы, нарколог, начитывал им о вреде алкоголя. Толик запомнил лишь, что даже малая доза спиртных напитков вызывает замедленную реакцию, нарушает координацию движений, порождает вялость, апатию и еще что-то там. А вот ему никогда не игралось так легко, свободно, как сегодня, хотя и выпил он целый стакан вина.

Поиграть им больше не удалось: пришел их тренер, Сан Саныч, как они его называли, и забрал на тренировку. Хоть и тренировал Сан Саныч на общественных началах, а, может быть, именно поэтому, но был он с ними требователен и строг. Когда-то и сам играл в «Локомотиве» и играл, говорят, неплохо. Толик его на поле не видел, он кончил играть лет пятнадцать назад, но старые болельщики взахлеб рассказывали, какие чудеса творил он когда-то на поле. А вот теперь нашел себя на тренерской работе, целиком отдаваясь ей. И игроки, воспитанные им, играли и во взрослой команде «Локомотив», и в других городах, и даже в командах мастеров второй группы.

Сегодня тренировка шла как обычно. Сначала зарядка, потом общефизическая подготовка, пробежки, шутливая эстафета, работа с мячом над техникой и, наконец, удары по воротам.

Приподнятое настроение все еще владело Толиком, он был, что называется, «в ударе» и взял несколько трудных «мертвых» мячей. Когда тренировка закончилась и он, разгоряченный, потный, сидел в раздевалке и расшнуровывал бутсы, сзади раздался голос Сан Саныча:

—      Вот он. Сам с ним говори.