Вижу зелёный!

— Ну, что мы тебе говорили? — весело воскликнул Олег. — Комиссия в диком восторге от слесаря — золотые руки Коваленкова Анатолия, и только его природная скромность, а также скромность его высокочтимого наставника Ивана Алексеевича заставила их ограничиться вторым разрядом.

—      Хватит трепаться! — счастливо засмеялся Толик, по-настоящему поверивший в реальность всего происходящего.

—      Обмыть бы надо нового слесаря, — деловито предложил Михаил. — Как-никак и мы к его производству в разряд руки приложили.

—      Это в чем же? — покосился на него Толик.

—      Я, например, лично, как говорится, своею собственной рукой сжег вставку, изготовленную этим талантливым слесарем. Только искры во все стороны полетели!

—      Вы же знаете, ребята, я непьющий, — почему-то виновато произнес Толик.

—      О боже, он еще и непьющий! — в притворном ужасе взметнул руками Олег. — Сущий ангел во плоти! И таких людей принимают в рабочий класс да еще присваивают им сразу второй разряд. Боже, где же твоя справедливость?

—      И если мы с тобой, Олег, сопьемся, то авторитетно заявляю, что виноват в этом будет он, Анатолий Коваленков, — мрачно пробасил Михаил.

—      Это почему же я? — искренне удивился Толик.

—      А вот почему, — все так же на полном серьезе пояснил Михаил. — Если бы ты пил с нами, бутылка на троих — это просто легкий выпивон. А раз нас будет двое, то придется по четверке на брата. А это уже серьезная пьянка.

—      Но в конце концов мы и на это согласны, — сказал Олег. — Ты пойдешь с нами после работы?

— Не могу, — еще более виновато ответил Толик. — У меня в техкабинете занятия по автотормозам, вы же знаете.

Они действительно знали, что два раза в неделю он уже полмесяца занимался после работы в техкабинете, в школе помощников машиниста.

—      Пропустишь один разок, — пробасил Михаил.

—      Не могу, — повторил Толик.

—      Значит, все-таки хочешь уйти от нас на электровоз? — спросил его Олег.

Толик кивнул.

—      А вы, братцы, — предложил он, — можете идти выпить за мой счет. В получку отдам.

—      Да ты что? — надвинулся на него Михаил. — За кого нас принимаешь? За любителей выпить на чужой счет? Думаешь, мы аликами стали?

— Какими Аликами? Почему Аликами? — недоуменно спросил Толик. — Ты — Михаил. А он — Олег.

—      Аликом — это значит алкоголиком, — пояснил Олег. — А вообще-то Михаил прав. Мы же не из-за бутылки, а просто по-товарищески рады за тебя.

—      Ну, извините, — виновато сказал Толик.

—      Ладно, бог простит, — сохраняя напускную строгость, проворчал Михаил, но не выдержал тона и подмигнул лукаво, добродушно. Он еще хотел чего-то сказать, его окликнули, и он ушел к себе за загородку.

—      Да, вот еще что, — сказал Олег, когда они остались с Толиком вдвоем, — видел я вчера вечером в парке твоего дружка, ну, того, кому я боек вытачивал.

—      Серегу?

—      Вот-вот.

—      Ну и что?

—      А то, что был он изрядно на взводе, еле можаху, так сказать. Но главное не в этом. Был с ним один препротивный тип. Ребята мне сказали, что он недавно вернулся то ли из колонии, то ли из какой-то спецшколы.

—      Петька Трифонов?

—      Не знаю. Мне ребята его фамилию не называли.

—      Он, наверно. Больше некому.

—      Не знаю, — повторил Олег. — Но поговорил бы ты с ним. До хорошего это не доведет.

Олег отошел к своему станку, и Толик остался один. Хорошее настроение у него словно злым ветром сдуло. Если бы знать вчера, он бы с ним поговорил... А, собственно, чего говорить? Сергей сам не бесштанный пацан, знает, что делает. Скажешь ему, а он еще оскорбится, в бутылку полезет...

Об этом он думал и до конца смены, и когда шел через все депо к техкабинету.

—      Вот что значит человеку разряд присвоили! — услышал он сзади девичий голос. — Сразу загордился, нос кверху, и знакомых узнавать не желает!

Толик оглянулся и увидел Веру. В комбинезоне, плотно облегающем ее стройную фигурку, в светлой косынке, неизвестно как держащейся на ее пышных волосах, она была очень красива здесь, в этом темноватом и мрачном помещении, и Толик почувствовал, что ему просто приятно встретить ее.

—      Ну, здравствуй, — приветливо ответил он и протянул ей руку. Его не удивило, что она уже знает о сегодняшних экзаменах и о присвоении ему разряда — новости в депо иногда распространялись с непостижимой быстротой. — Что-то давненько тебя не видно было. Совсем запропастилась.

—      Не хотела тебя отвлекать, — ответила она, глядя снизу в его глаза открытым, светлым взглядом. — Уж очень ты теперь занят стал.

—      Это чем же я так занят стал? — притворившись обиженным, шутливо спросил он.

—      Не чем, а кем, — все так же прямо глядя ему в глаза, ответила Вера.

Они стояли посреди цеха периодического ремонта, возле пустого локомотивного стойла, он все еще держал ее теплую ладошку в своей руке, и она не отнимала ее.

—      Так кем же я занят был? — переспросил Толик.

—      Да этой фифой своей, — дерзко ответила Вера.

Толик смутился, выпустил ее руку и отвел глаза. А Вера насмешливо продолжала: