Визионер

После «подвального происшествия» они уже несколько дней не виделись и не говорили. И это, пожалуй, было даже к лучшему. Не то чтобы Митя сокрушался о проявленной откровенности и о том, что рассказал Соне свою самую большую тайну. Ну разве что совсем немного. Стоит ли открывать барышне свои слабости? И вообще – уместно ли мужчине быть слабым? Но слова как-то полились сами собой, и сыщик выложил всю историю, подробности которой до сих пор знал лишь Глеб Шталь.

Выложил, разумеется, только личное, без деталей операции «Волшебный круг», все невольные свидетели которой, оставшиеся в живых, подписали бумаги о неразглашении. И Митя подписал. Хотя что он там видел-то? Кроме дна телеги и срезанных верхушек гор?

Больше всего Митя боялся, что Соня будет его жалеть. Не стала. Наоборот, назвала смелым. Удивительная девушка. Других таких нет. И ещё этот несостоявшийся поцелуй. Проклятый Казюков! Что ему мешало принести фонарь на минуту позже? А всё, момент упущен. И кто знает, повторится ли он снова?

Соня взяла паузу. Как будто чувствовала, что ему надо в одиночку всё осмыслить и разобраться. Может, прав был Глеб? Что нужно найти специалиста и решить, наконец, эту «тёмную» проблему? Может, она и есть тот самый «внутренний демон», о котором предупреждала старуха Зубатова?

Теперь уже поздно волноваться. Рассказал и рассказал. Стало немного легче. Ненадолго. А тьма никуда не ушла. Караулит. Ждёт.

– Жду, – охотно отозвалась тьма из чёрного провала арки.

Да чтоб тебя!

Только вступив на мост, Митя понял, что сделал правильный выбор. Среди неистребимых коробейников, зазывал и попрошаек обнаружились и рисовальщики. Последние, в отличие от остальных, свой товар не нахваливали и не бегали за покупателями. Некоторые сидели на раскладных стульях, а большинство – просто на мостовой.

Дмитрий выбрал свободный участок возле чугунных перил, сел на камни и достал из кармана блокнот с карандашом. Если кто-то и удивился нетипичному художнику, то виду не подал. Публика тут была разная. И неброско одетые студенты, и франтоватые профессионалы с намётанным взглядом. Обнаружилась даже парочка барышень с мольбертами. Старичков пока не наблюдалось.

Сыщик бездумно черкал карандашом в блокноте, искоса поглядывая на соседей. Слева сидел на деревянном чурбаке мужчина средних лет и увлечённо набрасывал цветными мелками пейзаж с храмом Диоса Чудотворца. Художник выглядел сосредоточенным и, заметив Митин интерес, нахмурился ещё больше. Этот точно не из болтливых.

Справа примостился белобрысый юноша – видимо, студент – с пачкой бумаги. Этот пытался зарисовать девушку на другой стороне моста. Вытягивал вперёд руку с карандашом, что-то бормотал, поворачивал голову так и сяк. Митя присмотрелся к наброску. Нет, белобрысый – точно не автор найденных рисунков. Но рука поставлена неплохо.

«Это откуда сейчас фраза вылезла? – удивился про себя Митя. – Не иначе поднабрался за этот год». Как бы невзначай заговорить с одним из соседей? Свой настоящий род занятий озвучивать вряд ли стоит – сразу закроются. Пока ещё можно сойти за своего – любителей тут хватает. Надо постараться и дальше удержать это хрупкое доверие.

Решение нашлось почти сразу. Мимо как раз проплывала румяная лоточница, окутанная умопомрачительным ароматом свежей выпечки. И, заметив, каким голодным взглядом провожает торговку студент, сыщик решился.

«Два калача, барышня, будьте любезны», – попросил он, вытащив из кармана мелочь. И, получив ещё тёплые калачи, протянул один белобрысому соседу:

– Угощайтесь. Я сам когда-то был студентом.

– Вот спасибо! – обрадовался тот. – Стипендия через неделю только.

– Училище живописи? – уточнил сыщик.

– Ага. Третий курс, – ответил сосед, жадно откусывая калач. – Я Степан, кстати. Можно на «ты».

– Дмитрий.

– Новенький? Решил в художники податься?

– Вроде того. Ищу отдохновение от службы. Я сам-то на юриста отучился, но всегда мечтал приобщиться искусству. Вот, подсказали, что на мосту практиковаться можно. Мол, художники здесь рисуют и общаются.

– Запомни, профессионалы пишут, а не рисуют. Ты правильно пришёл. Виды хорошие, людей много. Я третий год сюда хожу на зарисовки. Натурщицы денег просят, а тут бесплатно любой типаж можно найти.

– Барышня тебе удалась, – похвалил Митя, кивнув на лист белобрысого.

– Да это так… Для домашней работы сойдёт. Живая линия пока не даётся. Надо чтобы – раз! – и безупречный силуэт. Я пока не могу. Вот был тут один старичок…

Студент задумчиво посмотрел на дужку калача, испачканную в грифеле, и всё же отправил её в рот, медленно пережёвывая.

«Старичок!» – взвыла в голове у Мити маленькая сирена. Сам же сыщик остался спокойным и выждал паузу, прежде чем спросить как можно равнодушнее:

– И что старичок?