Визионер

– Лина! – Соня тоже попыталась вскочить и снова была остановлена жёсткой рукой Зубатовой.

– С ума сошла? Собираешься в драку лезть?

– Там моя подруга!

– Подругу твою телегой не перешибёшь! А мужчины сами разберутся.

– Надо позвать помощь!

– Скоро появятся, не сомневайся.

Зал волновался. Самые предусмотрительные осторожно пробирались к выходам наверху, минуя опасную ложу, где продолжалась драка. Нижняя дверь с другой стороны почему-то оказалась закрыта. На Язвицкого сзади напрыгнули уже трое. Пока без особого успеха. Он лишь зарычал и одним движением плеч скинул шубу вместе с людьми.

Франка уже почти не было видно. Удары сыпались со всех сторон. Полина продолжала встряхивать блондинку за волосы и что-то шипеть ей в ухо. Натали махала руками, пытаясь поцарапать соперницу, но длинные ногти лишь скользили по гладкому атласу плаща.

Соня перевела взгляд на сцену, где в этот момент вторая ведущая актриса – Зиночка – очень ненатурально упала в обморок. Прямо на кучу мягкого мусора, неприлично вздёрнув до колен полупрозрачное платье. «И тут бездарно сыграла», – отстранённо подумала Соня. К Зиночке тем не менее бросились на помощь другие актёры.

Один из них, русоволосый парень, вдруг схватил со стойки висевшее на ней ружьё и направил его вверх. «Эй, хватит! – завопил он, потрясая ружьём. – Прекратите мордобой!»

Грохнул выстрел, и на сцену с жалобным звоном рухнул потолочный светильник, по счастью, никого не задев. Женщины истошно завизжали и бросились к верхним выходам, моментально устроив давку. Мужчины не отставали, энергично работая локтями. Какой-то толстый господин в панике подёргал ручку нижней двери, а потом с неожиданной для него прыткостью побежал вверх по ступенькам, расталкивая соседей.

Парень с ружьём удивлённо уставился на осколки светильника, потом на двустволку в руке и произнёс: «Ну надо же. Было заряжено».

– Прекрасно. Прямо по Чехову, – удовлетворённо отметила Зубатова и устроилась в кресле поудобнее. – Ещё конфетку?

– Вы шутите? – закричала Соня. – Какие конфеты? Надо выбираться отсюда!

– Куда? – иронично спросила старушка. – Наверх, в самую толпу? Уволь, не полезу. И тебя не пущу. Здесь пока безопасно.

– Я позову помощь! – вскочила Соня.

– Ой, что-то мне нехорошо… – Дарья Васильевна прикрыла глаза и приложила ко лбу сморщенные пальцы. – Голова кружится. Ты же не бросишь тут больную старуху одну?

Да что же это такое! Соня опустилась обратно в кресло и в отчаянии обвела взглядом зал. В ложе продолжалась потасовка, к ней присоединились ещё несколько человек. Полина уже отшвырнула рыдающую Натали в угол и раздавала пинки и подзатыльники облепившим Язвицкого «врагам». У выходов толпились, давили друг друга и кричали зрители.

Соня подняла голову. Балкон был усеян посетителями галёрки, которые свешивались вниз, вытягивали шеи и возбуждённо лузгали семечки. Драка явно пришлась им по вкусу больше, чем спектакль.

– Разойдись! Представление окончено! Все на выход! – раздалось вдруг сверху, и среди поредевших зрителей появился Митя. Он тоже свесился вниз: оглядел дерущихся, закрытые двери, людскую давку у выходов. Увидел Соню и перекинул ногу через ограждение балкона, потом вторую…

«Ой, мамочки!» – только успела испугаться Соня, когда сыщик ловко спрыгнул в проход и даже удержался на ногах. И тут же распахнулись, наконец, запертые двери внизу, а за ними появились несколько швейцаров и городовых. Впереди шёл Мишка, прямо в сценическом костюме – клетчатых штанах и крестьянской рубахе.

– Миша! Выводи людей, обеспечь охрану! – кивнул сыщик в сторону Сони с Дарьей Васильевной и немногих оставшихся в партере зрителей. – Швейцары, наверх! Давку прекратить, пострадавших – в буфет до прибытия медиков. Остальные за мной. Оружие не применять!

И бросился в кучу дерущихся.

– Пойдёмте! – сразу засуетился Мишка, протянул руку Зубатовой и настойчиво подтолкнул Соню к выходу.

– А как же Митя?

– Он на службе, Соня. Вам сейчас лучше уйти.

– А Полина?

Мишка бросил хмурый взгляд на место происшествия, где Дмитрий как раз пытался оттащить яростно брыкающуюся Полину от остальных.

– Разберёмся.

Зубатова по-прежнему охала, причитала и крепко держалась за Соню. Той даже стало немного страшно – а вдруг старушка в самом деле сейчас упадёт в обморок или… хуже того? Нет уж, раз взялась сегодня опекать Дарью Васильевну, надо довести дело до конца.

У выхода Софья обернулась и бросила последний взгляд в зал. Дерущихся почти разняли. В стороне стояла Натали – всхлипывая и обхватив себя за плечи. Платье на ней, порванное у ворота, переливалось, постоянно меняя цвет. Чёрно-синее. Бело-золотое. Снова чёрно-синее… «Оно называется “День-Ночь”», – вспомнила Соня.

Мерцание вдруг вызвало тошноту и невыносимую головную боль, но оторваться от него было совершенно невозможно. Чёрное. Синее. Белое. Золотое. Чёрное. Синее…

– Софья! Что с тобой? Ты бледная совсем! – Старушка дёрнула её за рукав.

– Мне… надо… на… воздух. – Соня еле проталкивала слова через горло.