Визионер

Стажёр зашёл и вытянулся по стойке «смирно». Митя оглядел его внимательно. Высокий, худой, долговязый. Ростом примерно… с Полину и есть. Волосы короткие, конечно, и уши торчат, но… Митя вдруг схватил оставленный на стуле сценический наряд, сунул в руки Валерьянову и указал на смежную дверь в подсобку.

– Переодевайся.

– П-простите, не понял…

– Две минуты! Бегом!

Хлопнула дверь.

– Ты что задумал, Митя? – почему-то шёпотом спросил Горбунов.

А Полина лишь иронично изогнула бровь и перевернула страницу.

Валерьянов появился через две минуты – с красным лицом и полыхающими ушами, нервно комкая в руках свои вещи.

– Отлично! – кивнул Митя. – Одежду сюда давай. – Забрал её у стажёра, быстро закатал в узел и вручил Семёну.

– Думаешь, сработает? – с сомнением спросил Горбунов.

– Капюшон накинет, голову опустит. Лица не видно будет. Все будут смотреть на плащ, очень уж приметный. Ну-ка Валерьянов, пройдись, как барышни ходят.

Стажёр мелко засеменил ногами, путаясь в длинном подоле. Полина поморщилась и вскочила:

– Да не так! У меня шаг шире. Смотри.

Полина показала, и через минуту Валерьянов вполне убедительно изобразил женскую походку.

– Семён. – Митя глубоко вздохнул. – Доставишь его на Пятницкую, в женское отделение. Там пусть незаметно переоденется обратно. Вернётесь порознь. И чтоб ни одна живая душа… Очень на тебя рассчитываю.

– И не такое проворачивали, – усмехнулся Семён. – Сделаю по высшему разряду.

– Валерьянов… Как тебя по имени-то?

– Фёдор, – пробормотал стажёр.

– Фёдор Валерьянов, если справишься с заданием и сумеешь не раскрыть себя, возьму на стажировку в Убойный. Всяко лучше, чем в архиве ковыряться. Всё понял?

– Так точно!

Стажёр накинул капюшон, опустил голову, смиренно сложил руки под плащом и вышел под конвоем Горбунова, слегка покачивая бёдрами.

Полина усмехнулась и захлопнула книгу:

– Вы, оказывается, тот ещё выдумщик. А меня куда отправите? В подземелье?

– Есть места получше. Пойдёмте.

Митя подхватил Полинин саквояж, и они вышли в коридор. Хорошо, что уже ночь и в здании почти никого не осталось. Никто не увидит. Лишние свидетели сейчас точно не нужны. Даже среди своих.

По пустым коридорам они поднялись на последний этаж, в дальнее крыло. Митя открыл дверь в самом конце и щёлкнул выключателем.

– Ну надо же! – не сдержала удивления Полина.

Просторная комната больше всего походила на номер в неплохой гостинице. Дубовое бюро с большим зеркалом, мягкие кресла вокруг низкого столика, вместительный комод, просторная кровать в алькове и неприметная дверь, ведущая в отдельный санузел. Впрочем, в гостиничных номерах вряд ли встречаются такие маленькие окна под потолком, да ещё и с решётками.

– Это крыло пустует. Тут была комната отдыха бывшего начальника полиции. Ламарк ею не пользуется. Но её держат в порядке для некоторых важных персон. Таковые бывают крайне редко.

– Я не просила для себя особых привилегий, – возмутилась Полина.

– А это и не привилегия. У нас арестантская забита, а в женское отделение по ряду причин я вас доставить не могу. Дверь я запру, не сомневайтесь. Но буду снаружи. Если что – стучите.

На лице Полины шла внутренняя борьба. Потом она встряхнула головой, смирившись. Разумный выбор, даже для такой гордой птицы. Уж лучше горячая ванна и мягкая постель, чем жёсткие нары в холодной камере.

– Доброй ночи. Завтрак будет в восемь.

Он уже взялся за ручку двери, когда Полина тихо спросила:

– Как там Володя?

– В своём репертуаре. Язвит и шутит.

– А Соня? Она не пострадала?

– Насколько я знаю, она уехала домой и с ней всё в порядке.

– Спасибо.

Сыщик закрыл дверь, спустился в Убойный отдел, быстро набросал записку и оставил на столе у Горбунова. После этого поднялся обратно, бросил на пол возле двери пальто и сел сверху.

«Не спать», – приказал себе Митя и тут же провалился в сон.

Глава 25, в которой выясняется, что жизнь полна сюрпризов

– Митя, проснись.

Сыщик вздрогнул и пошевелился, потёр глаза. Сразу же заныли затёкшие ноги и спина. Всё-таки уснул! Сидя на полу, неловко-то как.

– Который час? – хрипло спросил Дмитрий.

– Восемь. Я завтрак для барышни принёс. – Семён стоял с подносом, уставленным посудой. Возле ног Горбунова крутился Карась.

Митя поднялся, разминая ноги, и с удивлением уставился на поднос:

– Ты из трактира, что ли, заказывал?

– Приличная барышня всё-таки. Что ж её, баландой кормить?

– Превосходно. Заключённые питаются лучше, чем охрана.

– А ты не бурчи. Я тебе пирожков взял, – примирительно ответил Семён.

– Как с Валерьяновым прошло?

– Без заминок. Никто не заподозрил. Ты иди к себе, мы тут подежурим.

Кот одобрительно мяукнул.

Митя постучал и, дождавшись ответного «войдите!», открыл. Семён величественно вплыл внутрь в сопровождении Карася. Из комнаты тут же донеслось: «Ой, какой милый! Кис-кис!» Что ж, Нечаева жива и здорова и никуда за ночь не пропала. Уже хорошо. Дмитрий подхватил скомканное и пыльное пальто и спустился в Убойный отдел.