Визионер

Лев и Михаил уже были на местах и растерянно уставились на начальника. Ну да, вид у него сейчас был такой, как будто Митя спал в подворотне. Небритый, помятый, волосы всклокочены.

– У меня есть бритва и зубная щётка. Держу на всякий случай, – неуверенно предложил Вишневский.

– Потом, – отмахнулся Митя, ссыпал горсть заварки в кружку и залил кипятком. Откусил оставленный на столе Семёна пирожок. С картошкой. Утро начало налаживаться. – У нас гостья. Полина Нечаева. В «тайной комнате» на пару дней.

Дмитрий рассказал сотрудникам подробности ночного разговора с купцом, который вдруг оказался боярином, и костюмированного спектакля с участием стажёра Валерьянова.

– Об этом знаем только мы четверо, включая Семёна. О Нечаевой – никому. Даже Ламарку, даже родной матери. Сторожить будем по очереди.

– И долго ты планируешь её прятать? – спросил Мишка.

– До второго октября хочу потянуть. Момент сейчас самый благоприятный. Возможная жертва в тайнике, два главных подозреваемых – под присмотром. Один в больнице, второй в арестантской. И я постараюсь, чтобы никто до срока оттуда не вышел.

– А как же дед? Ну, тот самый.

– Как раз дедом и займусь. Язвицкий мне его портрет обещал нарисовать. Если не соврал. И если это тот самый дед, а не какой-нибудь другой. А может, этот «дед» как раз сейчас в арестантской. Или в больнице. Сводки готовы по вчерашнему происшествию в театре?

– Убитых, слава богу, нет. – Вишневский подтянул стопку документов. – Пострадавших двадцать три человека. Из них двенадцать в больнице, в состоянии от лёгкой до средней тяжести. Дирекция театра уже готовит требование о взыскании к Язвицкому. Полагаю, будет перекладывать ответственность за инцидент на него, потому что коллективного иска от зрителей не избежать. Адвокаты уже соревнуются, дело обещает быть крайне прибыльным.

– Ну ещё бы. А что Франки? От них нет новостей?

– Месье и мадам находятся в частной лечебнице. Заявлений от них пока не поступало.

– О, эти двое основательно подготовятся: каждую царапину и каждую оторванную пуговицу пересчитают. Ну, если на этом всё, пойду досаждать Язвицкому.

– Вообще-то не всё… – Лев вытащил ещё одну бумагу. – В четыре пополуночи было странное происшествие на Пятницкой. В женском арестантском отделении.

– Что случилось?

– Сработала пожарная сирена. Был запах горелого и дым, пришлось всех в спешном порядке эвакуировать. Сообщают, что суматоха случилась большая, но причину и источник задымления пока толком не определили.

– Кто-то пострадал? Совершил побег?

– Нет, обошлось без потерь. Уже через час всех вернули по камерам.

– Любопытно. Первый раз на моей памяти такое. Лев, график дежурств составь. И, пожалуй, я воспользуюсь твоим предложением, если оно ещё в силе.

Стряхивая белую пену в служебный умывальник, Митя мысленно себя хвалил. Нет, не зря он оставил Полину здесь. Может, неожиданный пожар на Пятницкой и случайность, но как же «удачно» он произошёл именно сегодня ночью. Значит, решение было верным и некто пытался добраться до Нечаевой? Точно не Язвицкий или Франк. Их подельник? Заказчик? Таинственный дед? Или, возможно, Нечаев-старший с его необычными методами? И такого варианта исключать нельзя.

Пока всё складывалось очень неплохо. Митя умылся, побрился, почистил костюм и сразу почувствовал себя лучше. Всё, теперь можно и к Язвицкому, чтоб ему икалось. Опять несколько часов выматывающих допросов. И если бы они выматывали только Язвицкого… Сам потом выходишь оттуда как давленый цитрон. А ведь только в приличный вид себя привёл. Хоть сейчас на свидание.

Кстати, о свиданиях… Как там Соня? Совсем забыл. Митя набрал номер Загорских. Трубку взяла горничная. Глаша, кажется?

– Аглая, доброе утро. Это Самарин из полиции. Будьте любезны, пригласите к аппарату Софью Николаевну.

– Здравствуйте вам. Извините очень, господин полицейский, но барышня сейчас подойти не может. Ей нездоровится.

– Что случилось? Что-то серьёзное?

– Не могу знать. Доктор приходил, говорит, нервное переутомление, – зашептала в трубку горничная. – Жар у ней, но не сильный. Врач говорит, просто отдых нужен и этот… перинный режим. Извините, я пойду, меня хозяйка кличет.

Митя положил трубку. Настроение немного испортилось. Если бы Соне сильно нездоровилось, Загорские отвезли бы дочь в больницу. А раз дома – значит, ничего страшного. Это Полина может подраться и переночевать в темнице, не потеряв аппетита. А Соня… Она же такая хрупкая и впечатлительная, хоть и храбрая. Неудивительно, что после увиденной вчера давки и потасовки ей стало нехорошо.

«Позже навестить Загорских», – сделал Митя мысленную пометку и снова сосредоточился на насущных делах. Франк. Язвицкий. Неизвестный дед. Полина. Они сейчас важнее.

* * *

– Вот. – Владимир пододвинул Мите рисунок. – Насколько я помню.

И вовсе не химера. Вполне пристойный портрет пожилого мужчины. Самого обычного. Действительно, ничем не примечательная внешность.