Визуальная культура Византии между языческим прошлым и христианским настоящим. Статуи в Константинополе IV–XIII веков н. э.

…достроил Ипподром, украсив его изделиями из бронзы наипрекраснейшим образом. <…> И также построил он форум, просторный и весьма изысканный; и в центре он утвердил высокую колонну из фиванского камня, достойную восхищения, а на вершине той колонны воздвиг статую самому себе, с лучами света на голове, – бронзовую статую, которую он привез из Фригии. Этот же император Константин в тайне забрал из Рима так называемый палладион и поместил его на форуме, который сам и построил, под колонной своего памятника. <…> Этот же император построил два красивых портика от входа во дворец и до самого форума, украсил их статуями и мрамором. <…> Рядом он также построил базилику с апсидой, а рядом воздвиг высокие колонны и статуи; это он называл Сенатом, а само место назвал Августеон, поскольку напротив своего памятника хотел поставить памятник матери, госпоже Елене Августе, тоже на порфирной колонне. Кроме того, он достроил баню, которая называется Зевксипон, украсив ее колоннами, различными мраморными фигурами и изделиями из бронзы [Ibid.: 16].

В процитированном выше фрагменте подчеркивается наличие статуй, привезенных из других городов или созданных специально для столицы, которые стояли в самых ключевых точках города. Разумеется, под мраморными и бронзовыми фигурами автор мог понимать как христианские, так и не христианские изображения. Более того, отсутствие икон в текстовых документах не означает, что они отсутствовали и в преобладающей визуальной культуре (о чем упоминалось в главе 1). Но с другой стороны, тот факт, что автор упоминает объекты другого типа, уже означает, что он придает им определенную важность. И наконец, полное отсутствие каких бы то ни было христианских изображений выглядит тем более удивительно, что в этом тексте речь идет об основании Константинополя, а автор явно склоняется к православию. Подобный дисбаланс наблюдается и в других византийских хрониках.

В настоящей главе речь пойдет именно об этом феномене. Мы внимательно рассмотрим – в хронологическом порядке – подборку хроник, написанных между IV и XIII веками. Список ни в коем случае не является исчерпывающим (это выходило бы за пределы нашей задачи). Подобранные мной источники интересны с точки зрения того, как именно в них рассматривается статуя и ее функции по сравнению с иконами. Каждая из рассматриваемых здесь хроник отличается собственным характером: у Иоанна Малалы мы видим гордость за его родную Антиохию, а у Феофилакта Симокатты – связь с Египтом. В хрониках конца IX – начала XIII века утверждается, что христианские иконы достойны поклонения, но вместе с тем в определенные моменты иконы оказываются бессильны: об этой тенденции писал Энтони Калделлис. Но несмотря на все различия, связанные с эпохой и условиями написания, во всех хрониках также прослеживается один и тот же комплекс ролей, приписываемых статуям, которые по-прежнему занимают важное место в жизни империи. Эти роли пронизывают временные пределы хроник и иногда пересекаются с темами, уходящими в другие жанры, например в патриографию.