Владимир Кёппен. Ученый, посвятивший жизнь метеорологии

С 1871-го по 1874 год лето я встречал большей частью в Крыму. Преимущественно в Карабахе, но иногда я совершал пешие, конные или лодочные прогулки. В 1872 году я вновь был в Петербурге, когда 21 августа скончалась мама, которую я любил всем сердцем. Ее жизнь унес апоплексический удар. Получив телеграмму, в которой говорилось о ее недуге, я сразу же выехал из Петербурга, однако, когда я прибыл в Карабах, ее уже не было в живых. Утешением для меня стали прежде всего воспоминания о тех полных гармонии неделях, которые мы не так давно провели вместе. Похоронили ее под тем же камнем, что и моего отца, в величественной кипарисовой роще, украшавшей Челике[22], кладбище, расположенное на окраине Карабаха.

С 1 января 1874 года по 1 мая 1875 года у меня не было работы. Как это получилось, сам не знаю, однако дела шли достаточно хорошо. Помогли небольшая сумма, унаследованная от Карла Кёппена, моего дяди, умершего бездетным, и проценты от 6000 рублей, которые Келлер выплатил мне и моим братьям при передаче Карабаха. Другим источником средств к существованию для меня стал гонорар за статьи в «Российском обозрении», опубликованные на немецком языке в Петербурге. На роль учителя гимназии я больше не годился, так как уже вкусил мед научного творчества, да и потом, своим обхождением напоминал, скорее, немца. Что меня ждало в будущем, я не знал.

Примерно тогда я излил на бумагу следующее.

В зависимости от того, как люди пытаются обрести свое счастье, их можно разделить на две категории: сенсуалисты и идеалисты. Первых манят приятные впечатления, возникающие в результате воздействия, оказываемого окружающей обстановкой на органы чувств, например, вкус пищи или красота чувств, вторых же – идеи, которые у них появляются под влиянием этих впечатлений. Для сенсуалистов главный источник удовлетворения – восприятие, если точнее – удовольствие, источником которого является чувственное восприятие мира, самоотречение и преобразование мира же для них остаются недоступны, будучи в их глазах сугубо идеальными устремлениями. Для идеалистов же существуют две модели развития того мира идей, в котором они черпают успокоение: критический и поэтический (художественный). Вместе с тем им доступны три различных способа пройти по этому пути: восприятие, самоотречение, преобразование.

В этот период неопределенности полнейшей неожиданностью стало для меня письмо профессора Ноймайера от 15 марта 1875 года. Он предлагал мне место главы III отдела Германской морской обсерватории в Гамбурге, и на раздумья у меня было только два дня. У меня не было ни единого повода для колебаний, но сначала я должен был кое-что уточнить: в конце концов, все, что мне было известно об обсерватории в Гамбурге, я знал из заметки в «Метеорологическом журнале», где говорилось, что Институт имени фон Фрееденса (Северогерманская морская обсерватория) был передан в ведение имперских властей. Так что в своем ответе я попросил Ноймайера рассказать побольше о должности, которую я должен был занять, и поделился с ним моими сомнениями, на что он ответил так: