Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века

Поэтому вскоре основное внимание Солбсери сконцентрировал на проблеме перераспределения мест. Отчасти он исходил из чисто тактических соображений, но главным образом ввиду того что это действительно беспокоило его больше всего. В течение ряда месяцев все анализировавшиеся, связанные с перераспределением моменты: одномандатные округа, разделение городского и сельского электората, а внутри городов – отделение рабочих районов от элитарных, пропорциональное представительство, множественность голосов – сводились к одному знаменателю: обеспечение гарантии для имущего меньшинства[253]. Солсбери опасался, что если билль о правах станет законом, то неизбежным результатом станет передача вопроса о перераспределении парламенту, избранному по новому закону, но действующему в старых и переформированных избирательных округах. И неизвестно, когда парламент захочет приступить к вопросу о перераспределении. Как заявил один из консерваторов, «…следует любой ценой сохранить права нынешних привилегированных избирателей, находящихся под угрозой»[254].

В то же время стало понятно, что, каким бы ни оказался путь билля об избирательных правах в палате общин, лорды не испытывали к нему ни малейшей симпатии. Можно предположить, пэры прекрасно понимали, что билль, будучи принятым, в значительной степени изменит их политическое влияние и их привилегии как землевладельцев[255].

План, разработанный Солсбери, предусматривал при втором чтении билля в палате лордов увязать его принятие с перераспределением мест. Это было изобретение умудренного тактика! Просто отклонить билль означало спровоцировать серьезнейшие трудности в нижней палате и возбудить против оппозиции общественное мнение – мало кто ставил под сомнение справедливость дальнейшего расширения электората. Формулирование же ряда поправок после второго чтения привело бы к печальным последствиям, как это случалось ранее. Проблема перераспределения между тем представлялась населению вопросом принципиальной значимости, который правительство пыталось обойти[256].

Помимо этого, консерваторов волновал вопрос и о распространении права избирательного голоса на неспокойную Ирландию. Еще в конце 1883 г. руководство консерваторов отметило следующее: «Если они (либеральные министры. – Е.Н.) расширят избирательные права ирландцев, последние будут использовать его для того, чтобы подчеркнуть требования гомруля и отделения. Если откажут, ирландцы будут проводить революционную агитацию под предлогом, что нарушают их права, и тем самым вызовут конфликт». По мнению тори, меньшим злом было не распространять избирательные права на жителей «Изумрудного» острова. Однако Гладстон расстроил расчеты тори, включив Ирландию в свой план и не предложив особых условий для лояльного Севера. Этот курс открывал путь не только для нападок тори или вигов, но и для недовольства шотландцев. По словам Хартингтона, «когда щедрость к одной части страны наносит или угрожает нанести несправедливость другой части, ее представители не могут спокойно спать»[257].

Даже либеральный журнал «Контемпорари Ревю», был солидарен с консерваторами: «Данное обстоятельство (включения Ирландии в билль. – Е.Н.) приведет к тому, что в будущем придется считаться с ирландскими ремесленниками и рабочими. Кроме того, после проведения выборов, ирландская фракция вернется более укрепленной. Популярность Парнелла ослабнет, и в парламент будут избраны кандидаты с крайними радикальными взглядами. В итоге отношения между Ирландией и Англией станут еще более напряженными»[258].

Подогревали обстановку и смелые высказывания горячих ирландских энтузиастов уверявших, что ирландская парламентская партия, увеличив число депутатов в палате общин, сможет вершить судьбу империи: «Через пять лет у нас будет гомруль!»; «Ирландский крестьянин станет хозяином своей земли!»; «Ирландские рабочие смогут получать достойную заработную плату и иметь приличное жилье!»; «Начнется расцвет промышленности и торговли! Наступит эра Ирландии»^[259]. В итоге противниками включения ирландцев в избирательный корпус выступили не только консерваторы и часть правых вигов, но даже некоторые либерал-радикалы, что в очередной раз доказывало разобщенность «великой партии»[260].

Ирландский вопрос вызывал жаркие споры на всех последующих стадиях чтениях билля. Третьего апреля консерваторы со всей яростью обрушились на предложение Гладстона включить «Братский» остров в билль. Тори вновь и вновь повторяли избитые фразы, что «нельзя давать представительство невежественному, полному предрассудков и легко теряющему равновесие классу»[261]. Поскольку ничего нового предложено не было, лорд Хартингтон предложил завершить дискуссию, однако, не встретив поддержки со стороны оппозиции, в последующие вечера правительству пришлось вести формальные и скучные прения[262].

В заключительный вечер дебатов, 7 апреля в половине второго ночи, произошло голосование по поправке, предложенной консерватором Мэннерсом. Поправка состояла в объединении билля