Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века

Как только было покончено с поправкой Стэнли, правительство стали осаждать радикалы – «друзья реформы». Предложения были направлены на расширение масштабов билля. Большинство поправок затрагивали выборные привилегии, которые оставались нетронутыми и существующий имущественный ценз. Была отклонена поправка Лейтона об образовательном цензе – способность избирателя написать имя кандидата, за которого он отдает свой голос. Радикал Камерон предложил дать избирателю столько голосов, сколько избирается кандидатов. Премьер-министр был вынужден просить Чемберлена оказать давление на депутата, но шотландский либерал далеко не сразу согласился уступить. Поскольку многие либералы из крупных городов были заинтересованы в поправке, правительство не могло отклонить ее. Гладстон, как и в других подобных ситуациях, утверждал, что в принципе он согласен, однако в настоящий момент для данного предложения нет места[291]. В конечном счете поправка была добровольно отозвана. Не была принята поправка консерватора Бартеллота, предлагавшего сделать выплату налогов необходимым цензом[292]. Та же участь постигла предложение Брайта снизить ценз на проживание избирателя с 12 до 6 месяцев[293].

Большой резонанс вызвала революционная поправка консерваторов Стэнли Лейтона и МакЛарена, предлагающая, чтобы человек, имеющий возможность голосовать в разных избирательных округах, выбирал только один и в нем голосовал. То есть предлагался принцип «один человек – один голос». В случае принятия поправки множественное голосование в Англии было бы ликвидировано. Предложение вызвало негодование вигов, выступавших против того, чтобы лишить состоятельных избирателей дополнительного права голоса. Даже генеральный прокурор Джеймс, выступавший в 1882 г. с резкой критикой на множественное голосование, заявил, что его взгляды не изменились, однако член либеральной партии должен отстаивать политику правительства. В итоге после долгой дискуссии 16 мая поправку МакЛарена отклонили 235 голосами против 43[294].

Гладстон выбрал именно этот случай, чтобы подчеркнуть позицию правительства: «Путь, который мы избрали для рассмотрения поправки, никак не соотносится с ее ценностью. Мы не предлагаем идеальную систему избирательных прав – это вне предела досягаемости. Мы искренне просим комитет и особенно тех членов, которые обеспокоены принятием билля, вносить лишь те предложения, которые не помешают его принятию». Перед лицом такой непоколебимой позиции министерства деятельность большинства радикалов стала в основном символичной[295].

Затем началось интересное обсуждение по предложению депутата Эдварда Уоткина дать определение понятию «жилой дом». По его мнению, избирателем мог быть мужчина, обладающий или снимающий жилье не менее чем с двумя комнатами для проживания. Уоткин доказывал, что мужчина из-за бедности, алкоголизма или низкого происхождения проживающий в одной комнате с женой и детьми разного пола, не может считаться избирателем[296]. Гладстон сразу отклонил это предложение. Премьер привел в пример Глазго, в котором проживало 110 000 человек. Из них 39 000 семей избирателей ютились в комнатах, рассчитанных на одного человека. Обращая внимание на проблему бедняков, проживающих в одной комнате, радикал Дилк заметил, что большинство из них были нормальными, адекватными гражданами. Жильцы платили десять фунтов в год за свое арендованное жилище, и их никоим образом нельзя причислить к пауперам. В итоге поправка была отклонена большинством голосов[297].

Хотя правительству пришлось работать с огромным количеством незначительных поправок, дебаты в палате общин в целом были спокойными. Лидеры консерваторов решили нанести основной удар по биллю в верхней палате, поэтому общее присутствие тори в палате общин стало низким, участие в дебатах спорадическим. Во время парламентских каникул в конце мая Хикс-Бич и Солсбери, выступая в провинциях, прямо говорили, что палата лордов отклонит меру в ее нынешнем виде[298]. Гамильтон так отразил эти события в своем дневнике: «В газетах появились письма маркиза Солсбери и Норткота, в которых выражается твердая решимость сделать все возможное, чтобы обеспечить воззвания к стране»[299]. Консерваторы полагали, что для них настал наиболее благоприятный период. Проблемы во внешней политике можно было выгодно использовать как «лозунг» на выборах. Вызвать немедленное обращение к избирательным округам стало насущным вопросом в палате лордов под предводительством маркиза Солсбери[300].