Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века

9 мая 1866 г. одна из ведущих представительниц женского движения, Барбара Бодишон, направила письмо Хелен Тейлор, в котором содержалась просьба к ее отчиму, подать в палату общин петицию с требованием избирательных прав для женщин. Через год после избрания Милля в парламент, 7 июня 1866 г., эта петиция, содержавшая 1499 подписей, была представлена в нижнюю палату парламента. 17 июля того же года Милль обращается с речью к палате общин и высказывает свой протест против исключения женщин из избирательной системы на основании принадлежности к другому полу, предлагая наделить их правом голоса.

В тщательно продуманной речи Милль доказывал, что женщины более не являются домашней прислугой мужчин с крайне ограниченным кругозором и ничтожным образованием. Они стали «сотоварищами» мужчин, разделяют их взгляды на общественную жизнь и их интересы. Если рабочие должны иметь право голоса, для того чтобы защищать свои специфические интересы, то таковые есть и у женщин. Женщины кровно заинтересованы в пересмотре закона о собственности, семейно-брачного законодательства, правил поступления в университеты и выбора профессий. Эта страстна я убедительная речь вызвала бурный восторг леди, находившейся на галерее для публики[316].

Однако, сообразно национальному характеру англичан, вопрос был с самого начала поставлен на легально-практическую почву: требование предоставления женщинам избирательного права было сформулировано не как отвлеченное, естественное право, принадлежащее женщинам, а как действительное право, принадлежащее тем женщинам, которые одинаково с мужчинами удовлетворяют требуемым законом условиям, то есть обладают необходимым имущественным цензом, выступают домовладельцем или землевладельцем[317].

Выдвигая подобные требования, Милль исходил из одной из основных доктрин либерализма, в соответствии с которой налогообложение, не подкрепленное представительством в парламенте, рассматривалось как проявление тирании. Ограниченность в требованиях Милля объясняется еще и тем обстоятельством, что в середине XIX в. в Великобритании имущественный ценз существовал и для мужской части населения. Кроме того, подобная позиция вытекала из конституционных взглядов Милля. Хотя, по его мнению, имущество не может служить основанием для обладания правом голоса, тем не менее, «пока у нас еще не имеется лучшего критерия образования, было бы неблагоразумно отбросить в сторону имущественный ценз, как бы он ни был несовершенен»[318].

В целом представленная поправка не имела сколько-нибудь существенного значения, кроме самого факта ее подачи на рассмотрение английского парламента и того, что она вызвала бурный интерес и привлекла на свою сторону неожиданно большое количество парламентариев – 73. Этот факт вызвал удивление даже у самого Милля. Однако 196 тори и либералов голосовали против поправки. Как признал один из них, Лэйрд, «хотя они, может быть, не смогут выдвинуть ни одного аргумента в пользу своего мнения, они поддержат их инстинкты против логики почтенного члена». Право голоса для женщин станет общественной опасностью, ибо только честолюбивые и агрессивные женщины захотят им воспользоваться. «Кто, – вопрошал Лэйрд, – в наибольшей степени подходит… для роли избирателя… Корделия, или Гонерилья, или Регана?». Дав женщинам право голоса, палата лишит источника их морального влияния, «их доброты… любви… и семейственности»[319].

Хотя после 1870-х гг. вопрос о предоставлении женщинам права избирательного голоса ежегодно поднимался в палате общин Брайтом, предложение вызывало довольно ограниченный интерес[320]. В 1878 г. роль парламентского проводника интересов суфражисток переходит к другому либералу – Леонарду Кортни. Он был искренне настроен на то, чтобы распространить право избирательного голоса на женщин, и в 1879 г. сделал попытку приблизиться к этой цели. Однако либералы по-прежнему отказывались рассматривать данную проблему, поскольку, во-первых, большинство парламентариев разделяли мужские предрассудки викторианской Англии относительно способностей женщин и их роли и места в обществе, во-вторых, считали женщин более консервативными, чем мужчин, и опасались возможного влияния священнослужителей на женские голоса, вследствие чего женщины отдадут свои голоса тори[321].

Когда в середине 1880-х гг. правительство стало менять избирательное законодательство, волна женской агитации поднялась вновь. Женское избирательное право проповедовалось специальными суфражистскими обществами, во главе которых стояли известные писательницы и жены политических деятелей. Среди меньшинства боровшихся за предоставление женщинам избирательных прав были такие видные либералы, как Фосетт и Дилк[322].