Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века

Когда последняя стадия прохождения билля была достигнута, Гладстон произнес заключительную речь. По его словам, предоставление избирательных прав сельскохозяйственным работникам было рассчитано на удовлетворение интересов тори, так как сельские жители традиционно считались консервативно настроенными. По воспоминаниям депутатов, премьер-министр произносил фразы «более громкие, нежели разумные», против предстоящего отклонения билля пэрами и предупреждал о «самых печальных последствиях», если угроза осуществится[310]. Ответ последовал со стороны Бальфура: «премьер-министр никогда еще не произносил более неконституционной речи»[311]. Выступление было встречено бурной овацией со стороны заднескамеечников. Тори отстаивали права палаты лордов и обвиняли правительство в диктаторской тактике. По словам Норткота, «у оппозиции есть все причины не доверять правительству. Поэтому палата лордов справедливо требует, чтобы ей представили полные тексты обоих биллей, так как все доказательства того, что страна жаждет расширения избирательных прав, можно было найти лишь в небольшом количестве петиций, а те, кто отрицает право палаты лордов свободно рассматривать билль, наносят удар по конституции»[312].

Выражая мнение правых вигов, Гошен заметил, что консервативная партия приняла основные принципы билля. В случае роспуска парламента и прихода к власти тори сами внесут подобный законопроект, как это произошло в 1867 г. Вскоре из стана консерваторов стали раздаваться уверения, что следующая палата общин будет рассматривать билль о расширении избирательных прав более независимо и так, как это подобает парламенту, и запугивать либералов, что билль уже обречен в верхней палате[313].

Однако это не помешало принятию билля под громкие возгласы одобрения с первых скамеек (традиционно там сидели члены правительства. – Е.Н.) Оппозиция проигнорировала голосование, и Гладстон ухватился за момент, чтобы записать в отчет, что билль прошел свою конечную стадию единогласно. Бормотание инакомыслящих депутатов не дошло до слуха спикера. Даже либералы назвали речь Гладстона «быстрым прощанием». Гамильтон громогласно провозгласил: «…и против нет» всегда будет ассоциироваться с третьим чтением билля о правах в 1884 г. Замечательный триумф для мистера Гладстона!»[314].

Таким образом, подводя итоги повторим, билль, внесенный в палату общин, не был экстраординарным. Как либеральная, так и консервативная партия считали, что расширение избирательных прав послужит во благо их партии. Ситуация была предсказуемой, позиции партий были очевидны. Разногласия вызвали вопросы о включении в билль Изумрудного острова, представлении плана о перераспределении мест. Кроме того, консерваторы выступали за включение пунктов, защищающих лендлордов и крупных арендаторов. После того как правительство отказалось от каких-либо компромиссов, консерваторы объявили, что сопротивление должно исходить от палаты лордов, и проигнорировали голосование. Впрочем, несмотря на это, билль о расширении избирательных прав был принят большинством членов палаты общин.

2.3. Вопрос о предоставлении права голоса женщинам

Представляется интересным заметить, что уже с 1832 г. периодически появлялись требования включить женскую часть населения Великобритании в избирательную систему. Однако ни консервативная, ни либеральная партия не воспринимали данную проблему всерьез, да и не существовало специального женского движения, требующего политического равноправия полов.

Движение за женские права началось со второй половине XIX в. В середине 60-х гг. был поднят вопрос о дальнейшем расширении электората, и настал удобный момент, для того чтобы поднять вопрос об избирательных правах слабого пола. Данная проблема тесно связана с именем Джона Стюарта Милля, автора известного сочинения «О подчинении женщины». Эта работа была названа «Библией феминизма» и служила теоретической базой для всех последующих поколений феминисток.

В начале 60-х гг. XIX в. Милль благодаря своей падчерице Хелен Тейлор вступил в Кенсингтонсоке общество, ставшее первой женской политической организацией. Летом 1865 г. на обсуждение в этом обществе был поставлен вопрос о расширении избирательной системы в пользу женщин, а вскоре, в июне этого года, Милль был избран в парламент. Одним из основных пунктов его предвыборной программы было требование права голоса для женщин. И «тот факт, – писал Милль, – что я был избран, после того как предложил его, положило начало движению в поддержку предоставления женщинам избирательных прав…»[315].