Власть и общество: избирательные реформы и их восприятие в Великобритании в последней трети XIX века

Понимая сложность создавшейся ситуации, Гладстон решился пойти на уступку консерваторам. Еще 14 июля он поднял вопрос о перераспределении мест. Месяц спустя никто не возражал против общих положений. В результате Гладстон стал надеяться, что консерваторы согласятся с предложенным либералами проектом[413].

Большой резонанс вызвала статья в «Таймс» публициста Купера: «с внесением осенью билля о перераспределении будет изменено все положение вещей. В тот момент, когда билль о перераспределении будет озвучен, исчезнет сопротивление биллю о правах со стороны палаты лордов»[414]. Статья была по-разному интерпретирована партийными лидерами. Солсбери назвал предположение Купера глупым. Гладстон напротив, надеялся, что палата лордов пропустит билль о расширении избирательных прав, когда правительство внесет законопроект о перераспределении мест. Проблема заключалась в опасении либералов, что билль о перераспределении будет подвергнут консерваторами резкой критике и его буквально «разнесут на куски». Чемберелен прокомментировал эту ситуацию Дилку следующими словами: «Рассматривать два вопроса, это было бы абсурдное предложение, над которым следовало бы задуматься чертовым ослам»[415].

25 августа Гладстон отправил королеве меморандум, в котором с лицемерным сочувствием предсказывал насущную потребность в реформировании палаты лордов, если пэры вновь отклонят билль о правах во время осенней сессии парламента. Гладстон предупреждал, что статьи, касающиеся реформирования верхней палаты, будут включены в программу либеральной партии. Обеспокоенная возможной угрозой короне, если позиция палаты лордов будет серьезно ослаблена, Виктория в конце августа решила предпринять некоторые шаги по урегулированию конфликта. С одной стороны, она захотела выяснить мнение лидеров оппозиции и попытаться повлиять на них. С другой стороны, она интересовалась у Гладстона: «пойдет ли правительство на какие-либо уступки, и если да, то в чем они будут заключаться»[416]?

Виктория поспешила установить отношения с двумя пэрами-консерваторами, живущими в Шотландии, – герцогом Ричмондом и лордом Кейрнсом. Оба бывших лидера палаты лордов наблюдали за деятельностью Солсбери с глубокой озабоченностью. Еще в ноябре 1883 г. Ричмонд писал Кейрнсу, что Солсбери «слишком опрометчив, с горячей головой и, кажется, не знает значения слова “компромисс”»[417]. Именно Кейрнс, как говорилось выше, был автором июльской поправки. Она точно отражала взгляды Ричмонда и Кейрнса, считавших, что Солсбери станет использует резолюцию как отправную точку в переговорах с либералами. Однако, убедившись, что цель Солсбери несовместима с компромиссом, их отношения с королевой приобрели новую значимость[418].

Стараясь добиться скорейшего урегулирования конфликта, королева Виктория пригласила Ричмонда в Бэлмор 13 сентября. Желание прозондировать мнение консервативной партии приветствовали лидеры либералов, желавшие достичь компромисса. Опыт подсказывал, что Ричмонд и Кейрнс более сговорчивые, чем их лидеры. В беседе с королевой Ричмонд подчеркнул, что, если парламентские выборы состоятся по новому закону об избирательных правах без перераспределения мест, консервативная партия будет уничтожена. Соответственно, если билль о правах будет вновь представлен без перераспределения мест, то последует второе отклонение законопроекта. Таким образом, для правительства существовало две альтернативы: либо роспуск парламента и новые выборы, либо принятие поправки Стэнли, отклоненной ранее либералами из палаты общин, по которой билль об избирательных правах будет введен в действие в день, названный в билле о перераспределении мест[419].

В письмах королеве Виктории Гладстон сообщал о готовности правительства как можно скорее внести билль о перераспределении мест. Он информировал Викторию и о том, что старается не допускать резких высказываний радикалов, относящихся к палате лордов. Правда, «народный Уильям» не удержался и с радостно сообщил, что «в стране возрастает недовольство пэрами, и лорды сильно пожалеют, если вторично отклонят билль об избирательных правах» [420].

Стараясь успокоить королеву, Ричмонд высказал предположение, что не считает сложившееся положение серьезным. Митинги проходят «в рамках порядка». Но вместе с тем он опасался, что выступления радикалов могут взволновать «умы общественности». Ричмонд предложил свое решение проблемы, нельзя ли в билль о правах вставить пункт, по которому он вступит в силу одновременно с биллем о перераспределении мест? В противном случае пэры снова отклонят законопроект, за которым неизменно последует роспуск правительства и воззвание к стране. Это предложение встретило яростное негодование со стороны премьер-министра, назвавшего предложение ультиматумом, «по которому правительство должно отказаться от всего того, к чему стремилось»[421].