Власть и страсть

— И при нынешних средствах слежки все эти пассажиры, туристы и прочие гости находятся под постоянным надзором. Если кому-то нужно, то сейчас можно легко отследить передвижение человека. Современные границы, паспорта, документы, телеграф, регистрация в отелях, картотеки полицейских и так далее. Тем более, Берримор — он такой… английский секретарь. Его сразу заметят даже в Берлине.

— Ну и что? Разве англичанин не может поехать в Берлин?

— Может, конечно. Но мы говорим о риске для него — хоть пять процентов.

— Что делать?

— Ехать в Берлин. А из Парижа туда приедет тоже группа, так сказать, поддержки… на… как сказать… перфоманс, — усмехнулся Реймонд.

— Да, сын. Я вижу, что ты кое-что знаешь про все эти… перфомансы, так сказать. И меня это, откровенно говоря, беспокоит.

— Ах, ладно… мы говорим о деле — важном деле для Британии.

— Ну, я пока не буду вдаваться в подробности.

В пригороде Берлина — Либенберге, в поместье друга германского императора князя Филиппа Эйленбурга регулярно собирались некоторые члены окружения кайзера Вильгельма. Эйленбург был одним из самых близких друзей кайзера и до 1902 служил послом Германии в Вене. Как это часто бывает в придворных кругах, Эйленбургу противостояли другие политики в деле влияния на кайзера, и князь стал терять влияние на последнего отчасти в результате ухудшающегося здоровья.

Реймонд достал папку и обратился к отцу:

— У нас есть кое-что на Эйленбурга. Прекрасное юридическое образование, военная служба в прусской армии, служба в Страсбурге после победной войны Германии над Францией в 1870—71 годах, за что он получил Железный Крест. Дружил с французским дипломатом и писателем, князем Артуром де Гобино.

— Знаем его книжку о превосходстве арийской расы, — поморщился Артур. — Среди французов есть немало обожателей Германии. Но, очевидно, их голос все же слабее тех, кто видят в Германии серьезную угрозу.

— М-да… но я не стал бы сбрасывать со счетов всю эту истерию насчет арийцев. Она может еще как аукнуться. Так вот, в прошлом году Эйленбург написал книгу в память о Гобино. Есть предположения, что между ними существовало что-то большее, чем дружба.

Артур Барроуз опять поморщился:

— Уже не удивляет в свете того, что о нем становится известно.

Реймонд продолжал:

— С кайзером он познакомился на охоте еще тогда, когда тот был принцем, более двадцати лет назад. Они оба увлекаются оккультизмом. Именно эта увлечение сблизило их…

— Никогда не понимал человеческой глупости… Насчет сближения — меня тут посетила безумная мысль! Не кажется ли тебе, что сам кайзер может тоже участвовать во всем этом вертепе?!

Реймонд спокойно закрыл папку и сказал:

— Даже если так, то нам пока нельзя трогать кайзера. Он как-никак родственник нашему королю. Пока будем бить по Эйленбургу. Про дальнейшую его карьеру ты, наверно, знаешь? Кстати, о нем не очень высокого мнения был Бисмарк.

— Бисмарк был мудрый политик. Я об этом как-то говорил. Он был бы против такой милитаристской политики Германии в отношении Британии.

— Возможно, он в принципе и виновник всего этого. Благодаря Бисмарку, Пруссия объединила немецкие земли, и мы теперь имеем такую сильную Германию. Кстати, Эйленбург считает, что если нынешний кронпринц Австрийской империи Франц Фердинанд станет императором, то он начнет войну против Германии, так как он близок к католической церкви, которая вынашивает планы по захвату протестантской Германии. Он думает, что самоубийство принца Рудольфа в Мейерлинге[7] было устроено Ватиканом. Другим важным моментом в его биографии является тот факт, что Эйленбург дружил с Хольштейном — они вместе работали против Бисмарка и достигли успеха, но позже их пути разошлись. Теперь они враги, как ты знаешь. Эйленбург дружен с канцлером фон Бюловым, и они теперь работают против Хольштейна. Так что нам предстоит серьезная игра, но если мы добьемся успеха и скинем Эйленбурга, то, можно сказать, отодвинем от Британии немецкую угрозу. По крайней мере, он является противником плана адмирала фон Тирпица о перевооружении германского флота.

— Прекрасно, мой сын. У тебя, я вижу, основательная информация.

— Из нашего посольства в Берлине, а также из Военного министерства.

— Информация в наше время стоит многого.

— Кстати, ходит идея о создании органа по сбору информации и противодействию иностранного шпионажа в свете растущего германского проникновения.

— Я поддержу такую идею в парламенте.

— Я знаю, что Военное министерство готовит предложения. Я с удовольствием занялся бы этой работой.

— Ну, это ясно…

— Надо создать структуру, которая бы координировало работу по сбору информации. Сейчас кое-что идет из посольств, то есть из Министерства иностранных дел, кое-что от нас, кое-что от Военного министерства. Более того, необходимо также координировать работу по противодействию иностранным шпионам.

Артур Барроуз кивнул:

— Я горжусь тобою. Теперь давай продолжим наш разговор о Берлине.

Париж-Нант