Власть над миром. История идеи

Разрядка, которую многие восприняли как попытку продолжать холодную войну в рамках переговоров один на один между государственными деятелями, являлась продуманным отказом от амбициозной дипломатии, претендовавшей на трансформацию всего мира и приведшей Америку к войне во Вьетнаме и другим глобальным проблемам. Это была сознательная мера по возвращению американской внешней политики к дипломатическим нормам XIX в. – использованию встреч на высшем уровне и личного взаимопонимания для преодоления бюрократических препон и тех социальных сил и институтов, которые мешали сосуществованию великих держав. Всех пугал ядерный Армагеддон; все стремились избежать новой мировой войны. Киссинджер четко дал понять – Москве, Пекину, Мобуту и иранскому шаху, – что Америку, по большому счету, не интересует, как правители обращаются с собственным народом. В период с 1971 по 1973 г. команда Никсона – Киссинджера смогла преобразовать отношения между СССР и США. Однако начало войны на Ближнем Востоке показало, что смещение фокуса на Москву и Пекин привело к тому, что другие потенциальные источники конфликтов оказались без внимания.

Сосредоточенность Киссинджера на военной мощи, в особенности на ядерных вооружениях, как на основной проблеме современной дипломатии оказалась под вопросом. Когда в 1972 г. Джорджа Кеннана попросили сравнить нынешнюю степень угрозы со стороны СССР с существовавшей 25 лет назад, он ответил, что СССР значительно ослабел, а ядерное оружие назвал «вымышленным миром». Разрядка, по мнению Кеннана, являлась разумным путем развития, однако могла превратиться в борьбу с уже отмершей угрозой: он предлагал и СССР, и США переоценить масштабы их влияния, а США – умерить свои глобальные аппетиты. Многие считали, что администрация подчиняет всю мировую политику проблематике Востока – Запада. Для Киссинджера фронт Север – Юг, открывшийся после деколонизации, не имел приоритетного значения, за исключением случаев, когда он угрожал взаимопониманию между супердержавами. Мойнихен же был убежден, что настоящая угроза Америке исходит не от Советской России, а от набирающего силы Третьего мира[370].

В марте 1975 г. Мойнихен опубликовал имевшую широкий резонанс статью под названием «Соединенные Штаты в оппозиции», в которой объяснял, какой эффект неовильсонизм может иметь в мире, где ООН, организация, наиболее тесно приблизившаяся к реализации вильсоновских представлений, становилась все более неподатливой. Он считал, что благодаря деколонизации и расширению национального самоопределения возникло новое мировое сообщество. И хотя своим появлением оно было обязано поддержке США больше, чем любой другой отдельно взятой державе, Соединенные Штаты не играли в нем решающей роли. Напротив, внутри ООН подавляющее большинство государств Третьего мира, собравшись в единый блок, постоянно подвергали США нападкам, голосовали против выдвинутых ими инициатив и продвигали собственные коллективные проекты. Как предупреждал Кеннан еще в 1949 г., Генеральная Ассамблея ООН, устроенная по парламентской схеме, теперь работала против американцев. А хуже всего было то, что Государственный департамент не принимал никаких мер против этой волны критики, поскольку вообще не придавал ООН особенного значения.

Мойнихен считал по-другому. Америка уже не могла обойти, как предлагали сторонники изоляционизма, систему, которую сама так успешно выстроила. Существовали интернациональные инстанции, такие как Международный суд, и нормативные режимы, например международный закон о морских перевозках, которые имели реальную силу; американцы не могли делать вид, что их не существует или что они не затрагивают интересы страны. Из всего вышесказанного Мойнихен делал вывод о необходимости смены курса: Америке следовало признать идеологическое единство Третьего мира и вместо того, чтобы устраниться с арены, поступить в соответствии с парламентскими принципами – то есть перейти в оппозицию. Соглашаясь со своей относительной изоляцией внутри международного сообщества, Вашингтон получал возможность собраться с мыслями и разработать для мира альтернативный курс. Вильсон дал для этого ориентиры. Возвращаясь к тому, что в действительности являлось предметом глобальной борьбы между ним и Лениным, Америка должна была встать на сторону, как выражался Мойнихен, партии свободы против партии равенства и заново утвердить либеральные ценности. Мировое сползание к радикализму и социализму следовало как можно скорее побороть в пользу свободного предпринимательства, а также гражданских и политических свобод. «Пришло время, когда американских ораторов начали бояться на международных форумах за правду, которую они могут произнести вслух»[371].