Властелин колец

— Знает?.. Любит?.. — озадаченно переспросил Пахтарь. — Откуда бы ему — на троне, да в короне? И пьет ведь, поди, вино из золотых кубков… Что ему «Пони» и бочонки с пивом? Ничего, кроме того, что пиво в них хорошее, Гэндальф. А оно необычно хорошо с тех пор, как ты его прошлой осенью заговорил. Тем только и утешался в напастях.

— А! — сказал Сэм. — А он говорит, пиво у вас всегда хорошее.

— Говорит?..

— Ясное дело. Это ж Бродник. Вождь Следопытов. Неужто еще не поняли?

Тут до Пахтаря наконец дошло. Глаза его округлились, рот приоткрылся.

— Бродник?.. — выдохнул он через пару минут, переведя дух. — Это он-то в короне, на троне, с золотым кубком? Что ж дальше-то будет?!

— Хорошие времена, для Усада, во всяком случае, — сказал Гэндальф.

— Надеюсь, надеюсь, — сказал Пахтарь. — Что ж, это была приятнейшая беседа. Сегодня я усну с легким сердцем. Вы дали мне, о чем подумать, и много дали, но это всё завтра. Иду в постель, не сомневаюсь, вы им тоже обрадуетесь. Эй, Ноб! — позвал он, идя в двери. — Где этот телепень?!

— Да! — он приостановился и хлопнул себя по лбу. — Что же я забыл?..

— Не еще одно письмо, надеюсь, господин Пахтать? — осведомился Мерри.

— Ох, господин Брендизайк, не напоминайте вы мне об этом! Ну вот, мысль и потерялась. О чем бишь я?.. Ноб, конюшня… а!

Вот оно! У меня есть кое-что для вас. Вспомните Бита Осинника и покражу коней: вы тогда купили у него пони, ну, так он тут. Вернулся совсем один. Где он был — это вы, конечно знаете лучше меня. Шерсть клочьями, как на старом псе, ребра наружу… Ну, здесь малость отъелся. Ноб за ним ходил.

— Что? Мой Билл? Нет, я точно в рубашке родился, что бы там ни говорил мой старик. Еще одна думка сбылась! Где он?..

И Сэм, не пожелав ложиться спать, отправился на конюшню к Биллу.

Путешественники провели в Усаде весь следующий день, и в тот вечер, во всяком случае, господин Пахтарь не мог пожаловаться на свои дела. Из вежливости хоббиты вышли на время в залу — на них тут же набросились с расспросами. Память у усадичей оказалась хорошей — Фродо спрашивали, не написал ли он книгу.

— Нет еще, — отвечал он. — Я возвращаюсь домой приводить заметки в порядок.

Он пообещал уделить место удивительным событиям в Усаде, и тем привлек некоторый интерес к книге, которая, оказывается, будет толковать о далеких и не очень-то важных событиях «где-то на дальнем юге».

Потом какой-то юнец потребовал песню. На него зашикали и затолкали в угол. Повторения сверхъестественных событий в зале решительно не желали.

Ни днем, ни ночью, пока путники были в Усаде, никакие беды не волновали селение; но следующим утром они поднялись с рассветом — все ещё дождило, и надо было успеть в Край засветло, а путь неблизок. Усадичи повысыпали из домов взглянуть на их отъезд и были повеселее, чем в прошлом году; и те, кто не видел странников в полном вооружении, уставился на них в изумлении: Гэндальф сиял так, что его голубая мантия казалась облаком, набежавшим на солнце; а четверо хоббитов были точно странствующие рыцари давно позабытых былей. Даже те, кто смеялся над разговорами о Короле, стали подумывать, а нет ли в этих россказнях правды.

— Счастливого вам пути и счастливого возвращения! — сказал напоследок Хмель Пахтарь. — Я уж вам говорил, что в Крае — не все ладно, если то, что мы здесь слышим — правда. Говорят, дело там нечисто. Но одно гонит прочь другое, а у меня своих забот по горло. Но, позвольте уж старику сказать, вернулись вы не такими, как уехали, и, сдается, беды вам не в диковинку, да и борьба с ними — тоже. Не сомневаюсь, вы там быстро наведете порядок. Счастья вам! Чем чаще вы будете сюда наезжать, тем больше я буду радоваться.

Они простились с трактирщиком, миновали Западные Ворота, и — вперед в Край. Пони Билл был с ними, и, как и прежде, тяжело нагружен; но он трусил позади Сэма и был, кажется, очень доволен.

— Интересно, на что это намекал старина Хмель?.. — задумчиво проговорил Фродо.

— Кое о чем я догадываюсь, сударь, — сумрачно отозвался Сэм. — То, что я в Зеркале видел: порубленные деревья и все такое, и мой старик, выставленный из Исторбинки. Надо мне поспешать, сударь, ох, надо!

— И что-то с Южным Уделом, — добавил Мерри. — Табаку-то ведь нет.

— Что бы там ни было, — сказал Пин, — можете быть уверены: во главе всего — Лотто.

— Высоко, но не во главе, — возразил Гэндальф. — Ты забыл о Сарумане. Он заинтересовался Краем прежде Мордора.

— Ну, ты ведь с нами, — сказал ему Мерри. — Так что скоро все выяснится.

— Я с вами сейчас, — ответил маг. — Но скоро меня не будет. Я не иду в Край. В его делах вам разбираться самим; для этого вас и учили. Неужели еще не поняли? Время моё кончилось: приводить все в порядок — более не мое дело; не мое дело и помогать в этом. Что же до вас, милые друзья — вам помощь не нужна. Вы выросли. Выросли поистине высоко: вы сейчас среди величайших, и я больше не боюсь за вас.