Властелин колец

Сэм оглядывал караульщиков и высмотрел одного знакомца.

— Эй, Роб Напенник! — позвал он. — Иди-ка сюда. Потолковать надо.

Робко взглянув на предводителя, Напенник приотстал и пошел рядом с Сэмом — тот соскочил с пони.

— Слушай-ка, Дрозд, ты ж из Хоббитона — мыслимое ли дело — устраивать засаду на господина Фродо? И с чего это вдруг закрылся трактир?

— Они все закрылись, — вздохнул Роб. — Вождь не одобряет пива. Так, во всяком случае, начиналось. Ну, а теперь, мыслю я, все оно достается Людям Вождя. И он не одобряет хождений: теперь, если кто куда собрался, должен сперва прийти в Караульню и объяснить, зачем.

— И ты не сгорел со стыда, связавшись со всем этим? — спросил Сэм. — Ты ж всегда любил трактиры больше себя самого. И вечно тебе все было надо — на службе ты или нет.

— Я и сейчас был бы таким, Сэм, если б смог. Но не серчай на меня. Ты же знаешь, как я пошел в Караульщики — семь лет назад, тогда этим всем и не пахло — чтоб бродить по стране, видеть народ, знать все новости да снимать пробу с пива во всех трактирах. А теперь все не так.

— Но ты же мог уйти от них, ежели караульщиков перестали уважать.

— Нам этого нельзя.

— Если я буду слышать это самое «нельзя» слишком часто, — заметил Сэм, — то гляди: рассержусь.

— Сказать не могу, как меня это огорчает, — Роб понизил голос. — Если б мы рассердились все вместе — может, что и вышло бы. Но эти Люди, Сэм, эти Люди Вождя!.. Он рассылает их повсюду, и ежели кто заговорит о правах — его хватают и волокут в Ямовины. Они взяли старого Боббера, старого Шерстолапа — первыми, а потом еще много кого. Дальше — хуже… Их там часто бьют.

— Так зачем вы на них работаете? — озлился Сэм. — Кто послал вас в Квактон?

— Никто. Мы живем в Караульне. Мы — Первая Восточная Армия. Есть уже сотни караульщиков, а говорят — надо еще больше — по этим новым порядкам. Многие — не по своей воле, но не все. Даже в Крае есть кое-кто, любящий соваться не в свое дело и много об этом болтающий. И еще хуже: некоторые шпионят для Вождя и его Людей.

— Ага! Так вы о нас и узнали?

— Точно. Нам-то не разрешают ею пользоваться, но Скорая Почта существует — для них. У них всюду есть специальные бегуны. Вчера пробежал один с Тайной вестью, а сегодня в полдень вернулся — с приказом арестовать вас и доставить в Приречье, не сразу в Ямовины. Вождь, должно, желает сперва поглядеть на вас.

— Скоро ему расхочется нас видеть — когда господин Фродо с ним покончит, — сказал Сэм.

Караульня в Квактоне была не лучше Дома Стражи у Моста. Одноэтажная, с такими же узкими оконцами, сложенная из белесого грубого кирпича. Внутри было сыро и мрачно; ужин подали на длинном голом столе — его, верно, не скребли несколько недель. Правда, еда большего и не заслуживала. Путники рады были покинуть это унылое место. До Приречья оставалось миль восемнадцать; в десять утра друзья вышли в путь. Они выехали бы и раньше, да задержались, чтобы досадить Главному Караульщику.

Отряд, покидавший деревню, выглядел очень забавно, хотя немногие хоббиты, глазеющие на него, были, казалось, не вполне уверены, разрешено ли им смеяться. Дюжине караульщиков было велено сопровождать «пленников»; но Мерри заставил их идти впереди, а Фродо с друзьями скакали сзади. Мерри, Пин и Сэм смеялись, болтали и пели, а караульщики топали по дороге, стараясь выглядеть суровыми и важными. Фродо, однако, был печален и задумчив.

Последним им встретился крепкий старик, поправляющий плетень.

— Привет! — засмеялся он. — Ну, и кто же кого арестовал?..

Два караульщика тут же рванулись к нему.

— Эй, ты! — крикнул вожаку Мерри. — Урезонь своих парней, не то с ними поговорю я!

Два хоббита угрюмо вернулись на место.

— Теперь — вперед! — скомандовал Мерри, и всадники позаботились, чтобы скорость их пони была достаточна велика — несмотря на прохладный ветерок, караульщики отдувались и потели.

У Неминучего Камня они выдохлись. Они сделали почти четырнадцать миль с небольшой остановкой в полдень. Было три часа.

Они совершенно уморились и сбили ноги — такая гонка была не по ним.

— Ладно, идите, как можете! — смилостивился Мерри. — А мы поскачем вперед.

— До свиданья, Дроздушка! — сказал Сэм. — Жду тебя у Зеленого Дракона, если ты не забыл еще, где он. Смотри, не задерживайся!

— Вы нарушаете арест, — уныло заявил Главный Караульщик. — И я ни за что не отвечаю.

— Мы еще много чего нарушим, — пообещал Пин. — И не призовем тебя к ответу. Счастливо оставаться!

Всадники пустили пони рысью, и когда солнце стало клониться к западу, въехали в Приречье — здесь их ждало первое настоящее потрясение. Это была родина Фродо и Сэма — и теперь они поняли, что тревожились о ней больше любого другого места в мире. Много знакомых домов исчезло. Очаровательный ряд старых хоббичъих нор в северном берегу Заводи был разорен, маленькие сады, что сбегали к кромке воды, заросли сорняками. А вдоль всего берега выстроились уродливые новые здания. Когда-то там была аллея деревьев. Ее не стало. И, в смятении взглянув вверх по дороге — к Торбе — они увидали высокую кирпичную трубу; из нее в вечернее небо клубами валил густой дым.