Властелин колец

Бандиты топали по Западному Тракту и, не останавливаясь, свернули к Приречью — дорога к деревне некоторое время шла меж высоких обрывов с плетнями наверху. За поворотом, примерно в фарлонге от Тракта, враги наткнулись на преграду из перевернутых телег. Это их остановило. И тут они увидели: из-за плетней по обе стороны, как раз над их головой, повысыпали хоббиты. Позади другие хоббиты громоздили одну на другую припрятанные где — то повозки и тачки, отрезав путь к отступлению. Сверху раздался голос:

— Вы в ловушке, — объявил Мерри. — Ваши приятели из Хоббитона тоже в нее попались — один теперь мертв, а другие в плену. Сложите оружие! Потом отойдите на двадцать шагов и садитесь. Не пытайтесь бежать — застрелим.

Но испугать бандитов было не так-то просто. Несколько послушались было, но их подняли на смех, и они снова схватились за оружие. Человек двадцать кинулись назад и полезли через телеги. Шестерых пристрелили, но остальные прорвались, убив двух хоббитов, и побежали к Лесному Пределу. По дороге упали еще двое. Мерри громко протрубил — и издалека откликнулись другие рога.

— Далеко не уйдут, — заметил Пин. — Весь тот край под присмотром наших охотников.

Запертые на тропе люди — их все еще было не меньше восьмидесяти — пытались перелезть через преграду или вскарабкаться на обрывы: хоббиты стреляли в них или рубили топорами. Но многим бандитам — самым сильным и отчаянным — удалось влезть на западный склон, и они яростно бросились на врагов, желая не так спастись, как убить. Несколько хоббитов пало, остальные заколебались — но тут подоспели с восточного склона Пин и Мерри и атаковали бандитов. Мерри собственноручно сразил главаря — высокого и косоглазого, похожего на большого орка. Потом он оттянул свое войско назад, окружив остаток людей широким кольцом лучников.

Наконец все кончилось. Почти семьдесят разбойников лежали мертвыми, дюжина сдалась в плен. Погибло девятнадцать хоббитов, и еще около тридцати было ранено. Мертвых бандитов сложили в повозки, свезли в старый песчаный карьер и там закопали; место это стало впоследствии зваться Вражьей Ямой. Павших хоббитов похоронили всех вместе на склоне холма — позже там установили камень и развели сад. Так окончилась Битва у Приречья (1419 год) — последняя битва в Крае и единственная со времен битвы на Травной Пустоши в Северном Уделе в 1147 году. Поэтому хоть унесла она, по счастью, немного жизней, ей посвящена целая глава в Алой Книге, а имена тех, кто принимал в ней участие, сведены в Список, и историки Края заучивают его наизусть. С этого времени начинается возвышение Хлопкинсов; но первыми в Списке по праву стоят имена Капитанов Мерриадока и Перегрина.

Фродо был в битве, но меча не обнажал, и главным образом старался удержать хоббитов от убийства тех врагов, которые бросили оружие. Когда бой кончился, и последние приказы были отданы, Мерри, Пин и Сэм присоединились к нему и все вместе поскакали к Хлопкинсам.

Было уже далеко за полдень; они поели, и Фродо сказал со вздохом: — Что ж, думаю, пришло нам время поговорить с Вождем.

— Да уж, — отозвался Мерри, — чем скорей — тем лучше. И не миндальничай! Он в ответе за всех этих бандитов и за то лихо, что они сотворили.

Папаша Хлопкинс набрал две дюжины крепких хоббитов сопровождать их.

— Мы не знаем наверное, есть ли бандиты в Торбе, — заявил он, когда они попытались возражать.

Идти решили пешком. Фродо, Сэм, Мерри и Пин показывали дорогу.

То была одна из самых грустных минут в их жизни. Перед ними вздымалась огромная труба; а когда они подошли к старому поселку, то увидели новую мельницу во всем ее отталкивающем, грязном уродстве: большое кирпичное строение, оседлавшее Реку и загрязнившее ее гадостными отходами. Все деревья вдоль дороги были повалены.

Они перешли мост, взглянули на Кручу — и задохнулись. Даже сэмово видение в Зеркале не подготовило их к тому, что они увидели. С запада громоздились ряды грязных сараев. Ни одного каштана. Берега и живые изгороди разрушены. На месте Исторбинки — ямы, песок да гравий. Крыши высоких бараков закрыли Торбу.

— Они срубили его! — закричал вдруг Сэм. — Срубили!.. — он показывал туда, где стояло дерево, под которым Бильбо некогда держал Прощальную Речь. Теперь оно мёртво лежало на лужайке.

И, словно сломленный последним ударом, Сэм расплакался.

Рядом засмеялись. Через невысокую стену мельничного двора перевесился угрюмый хоббит. Лицо его было мрачно, руки — черны.

— Не нравится, Сэмчик? — ехидно протянул он. — Ты всегда был нюней. Я уж думал, уплыл ты на тех кораблях, про которые байки рассказывал — «плывут-де и плывут»… С чего это вы вернулись? У нас и без вас хлопот полон рот.

— Оно и видно, — буркнул Сэм. — Времени помыться нет, а времени стену подпирать — хоть отбавляй… Слушай-ка Тод Пескунс, надо мне кое с кем здесь расплатиться, так что ты, гляди, поосторожней, а то как бы кошель тебя потом не перевесил.

Пескунс смачно сплюнул.

— Ого! — хохотнул он. — Попробуй, тронь меня — я друг Старшого. А вот тебя он, может, и тронет, ежели не заткнешься.