Властелин моих кошмаров, или Невеста на обмен

– Помолвку все равно не разорву. Хоть режьте! – заверила мага, не дав ему договорить.

– Если вы пропадете без вести, само рассосется, – подмигнул Кольт, и я жалобно всхлипнула.

Как это рассосется? Куда пропаду?

Адам будет меня искать. И найдет. И задаст своему несносному опекуну много, очень много вопросов!

Ну… или не задаст. Так увлечется заботами на новой Либтоунской магокрасочной фабрике, что вовсе позабудет о своей невесте.

– Вы же не собираетесь… меня…

Бедра уперлись во что-то твердое и холодное. До боли напоминающее край алтаря.

Попалась.

– Попались, – согласился Кольт, поднес кинжал к моему готовому порваться от волнения корсажу и аккуратно подцепил лезвием верхний узелок шнуровки.

Неуловимое движение – и шелковая лента беззвучно разорвалась, едва кинжал ее коснулся. Шнуровка ослабилась, дышать стало легче. Да только совсем расхотелось.

Сверкающее лезвие порхало над моим платьем, срезая узелок за узелком. А я и шевельнуться не могла: снова оцепенела. Прямо как там, в офисе на Ривер-Штрасс.

Черная воронка из самых неожиданных эмоций затянула разум. Я потеряла способность мыслить рационально.

Щеки запылали под взглядом Кольта, и я поспешила опустить глаза на его заросший подбородок. И ниже, на шею… На нервно дергающийся кадык… Торопливо прижала руки к груди, не позволяя корсажу окончательно сползти. Имира Сиятельная, еще секунда, и я бы осталась перед этим гадом без платья!

Змей! Коварный, гипнотизирующий одним лишь взглядом!

– Вас ноги не держат, мисс Эштон, – заметил Кольт мою дрожь. Отложил кинжал, подсек меня под колени и взгромоздил на алтарь.

Я попыталась вскочить и не смогла. Грудь стиснуло паникой. Вот тут стало по-настоящему жутко: тело мне больше не повиновалось!

Оно слушалось камень, и тот велел лежать бездвижно. Я не могла шевельнуть ни ногой, ни даже пальцем. Меня не связывали никакие путы, но я намертво примерзла к ледяной плите. Которой и впрямь не помешало бы одеяло.

С задумчивой улыбкой Кольт убрал мои покладистые, словно ватой наполненные руки от груди и положил вдоль тела.

– Вот видите, Софи, совсем не страшно, – насмешливо ворковал мужчина, продолжая разбираться с завязками на корсаже. Гад. Гад!

Мой взгляд метался от кинжала к его лицу, затем к черному потолку, к дыму, льющемуся из ниш… и снова к обжигающе холодному металлу.

К холодному, да. И к обжигающему. Это выяснилось сразу, едва клинок лег плашмя на кожу. Аккуратно, не раня, он проскользил вниз, от точки между ключиц до пикантной ложбинки.

– Раньше, в далекие, дремучие времена, кинжал вонзали вот сюда, – игнорируя мою панику, мерзавец ткнул пальцем в оголенную кожу в центре, бессовестно нырнув лапой между половинок раздраконенного корсажа. Ткань платья липла к вспотевшему телу и только благодаря этому не скатывалась в стороны.

– Вы напрочь лишены совести, сир Кольт, – вытолкнула из дрожащих губ, мечтая пошевелить хоть пальцем. – И порядочности.

Мой голос звучал нетвердо. Не потому, что я не верила в свои слова. А потому что страшно до чертиков! Холодно, темно, жутко, а от черного дыма вокруг только хуже делалось. Единственное, почему я не вопила в ужасе и не скулила жалобно, умоляя меня пощадить, – это нахально кривившиеся губы вархового опекуна.

И еще этот холод лезвия на груди. Он совсем странно на меня действовал. Не отрезвлял, а, напротив, туманил разум. Накрывал тело непривычно жаркой волной. Приносил с собой волнительное, хмельное томление и предвкушение… Варх знает чего.

– Знаете, мисс Эштон, достать до сердца не так-то просто, – признался Кольт, с присвистом выдыхая. – Удар должен быть очень сильным, чтобы пробить грудину.

Шершавый палец погладил кожу в том месте, куда «раньше вонзали кинжал». Очень полезные знания, да… Как я без них жила раньше? Мышцы свело дрожью, я прикусила губу от обиды.

– Интересно, мисс Эштон, сколько усилий надо приложить, чтобы добраться до вашего беспокойного сердечка, – пробормотал мерзавец, нагнулся ниже и сдул шелковую ленту, путавшуюся на пути кинжала. По коже разнеслись мурашки. – Вы даже не представляете, какой это всегда великий соблазн – воспользоваться властью над тем, кто беззащитен. Подчинить слабого, покорить непокорного, взять силой то, что тебе не отдают. Это есть в природе любого одаренного мага. Кто-то справляется лучше, кто-то хуже…

– Хватит!

– Трудно устоять… Особенно, когда речь идет о простачке, не способной на элементарную защиту, – он сделал глубокий вдох, словно призывал себя успокоиться. Хотя нервничала из нас двоих я.

– Законы защищают простаков, – напомнила ему паническим шепотом. – И наказывают магов, пользующихся силой во вред другим.

– Бывает, что и наказывают, – спокойно согласился Кольт. – Но не во всех случаях, мисс Эштон. Вы же знаете об исключениях из правил?

– Вы снова про брачные узы?

– Вы ведь уже осознали, Софи, что сейчас, лежа на обездвиживающем алтаре в подземелье моего дома, находитесь полностью в моей власти?

Он внимательно вгляделся в мои расширившиеся от ужаса глаза, ожидая ответа. Я взволнованно кивнула. Варх с ним, с этим гхарром недобитым. Конечно, осознала!