Властители душ: Иисус из Назарета, Мухаммед пророк Аллаха

Крик замер, не найдя отзвуков. Гневно хватается Омаяд за гриву своей лошади и впрыгивает в седло: «Настало время возвращаться домой», — говорит он, обернувшись к тем, кто стоял рядом с ним.

На скале под порослью дрока, дающего скудную тень, сидят слепой Барака, Омар Бен’Ади и иудей из Чай-бара.

— Не правда ли, — спрашивает Барака, — что в священной книге иудеев пророк предсказывает, что для всех людей должно быть открыто небо? Если бы вы не верили в Христа, то вы бы думали, что это мог быть он?

— Кто же еще, как не он? — восклицает с восторгом молодой Омар.

Иудей прикрывает глаза и ничего не отвечает. Про себя он подумал: «Как придет арабский народ к пророку? Он был предсказан нам, а не диким сынам хагаров!» Однако вслух ничего не сказал.

* * *

«Если хотя бы один поднимет руку и швырнет камень, тогда за ним это сделают и другие, и он погиб…», — Абу Софиан думал об этом; и Мухаммед также знал это. Знал в тот момент, когда волна воодушевления его уже не несла, когда он сам пришел в сознание, чувствуя, что всего лишь человек, маленькая часть божественной силы…

Мухаммед видит, как паломники собираются толпой, слышит их возбужденные разговоры и крики, не понимая ни слова. Он уже чувствует, как камни бьются о его тело… «Терпи судьбу посланника Божьего, — говорит он сам себе. — Христа они распяли, тебя побьют камнями…»

Бежать он не мог, не имел на это права. Они не должны над ним смеяться…

Вот один поднимает руку. Мухаммед уставился на него. Люди, песок и скалы расплывались у него перед глазами разноцветными кругами… Не закрывают ли собой летящие в него камни солнце? Не бросает ли само солнце рукой Всемогущего красный огненный шар в него? Земля задрожала у Мухаммеда под ногами, он ухватился руками за черную колонну сатаны, однако ладони соскользнули и он опустился на землю.

Когда же пришел в себя, то увидел возле себя лицо, обрамленное седой бородой, беззубый рот доброжелательно улыбался ему, изо рта пахло луком.

— У тебя есть мужество, пророк, — произнес скрипучий голос.

И тут же Мухаммед слышит, что эти слова произносятся не на меккском диалекте. Глубоко вздохнув, наслаждается он возвращением к жизни. «Мужество? спрашивает он себя. — Я мужествен? Что есть мужество? Меньше обращать внимания на жизнь, чем на что-то другое, не зависящее от нас — это называют мужеством. Однако если мы это другое признаем более великим и более значительным, чем наше существование, действие, само собой разумеется, не будет больше преодолением, чтобы этому можно было пожертвовать жизнь. Итак, не в мужестве заслуга, а в познании. Иногда помогают мужество и познание, если обессилет тело и больше не сможет подчиняться приказам души».

— Они вдруг перестали видеть тебя, — ухмыляется старик, — и думали, что сатана сделал тебя невидимым. Но я не верю в сатану. Я был прав: здесь лежишь ты. От солнца у тебя закружилась голова, так?

— Кто ты все-таки? — спрашивает Мухаммед.

— Меня зовут Аюб, и родом я из Ятриба, — ответил седобородый. — В Ятрибе многие верят тебе и твоему Богу. На базарах мы слышали рассказы о тебе, и беглые рабы, пришедшие из Мекки, многое поведали нам. Возможно, что-то даже и неправда. Ты должен сам поговорить с нами, Мухаммед, чтоб мы знали, во что нам верить.

— Почему вы не пришли ко мне в Мекке?

— Потому что мы не хотим, чтоб нас высмеяли твои соотечественники! — сказал гневно старик. — Слушай, пророк! Если правда, что ты разносишь слово Божье, тогда приходи сегодня ночью к камню сатаны! Мы будем тебя ждать!

Это звучит почти как приказ. И не приказ ли это? Приказ самого Бога? Здесь люди, готовые поверить, — рядом с ними твое место.

— Возможно… — говорит Мухаммед с сомнением и испытывает необъяснимый страх, как будто он стоит перед трудным решением. — Возможно, я приду…

* * *

Ночь тиха, в палатках угомонились. Издалека доносятся вой шакала и слабое пение песка в пустыне, движимого ветром.

Под камнем сатаны горит маленький костерок, заботливо огороженный высокими камнями, и бережно поддерживается огонь. Его свет не достигает палаток, а если бы и достиг, то никто не отважился бы пойти к нему, думая, что это сам сатана.

Пятеро женщин и семеро мужчин из Ятриба сидят вокруг костра, укутанные в плотные шерстяные бурнусы, так как за жарким днем в пустыне наступает холодная ночь. То один, то другой с испугом смотрит на колонну… Однако что может сделать дьявол тому, кто верит посланцу Божьему?

Они ждут и прислушиваются. Иногда, когда скатывается камень по склону или шуршит пустынная лиса в порослях мимозы, думают они, что слышат, как идет пророк, но снова и снова разочаровываются.

— Он не придет! — шепчет один.

— Он точно придет! — отвечает другой так же тихо.

Когда огонь собирается погаснуть, они подкладывают немного сухого верблюжьего помета и отогревают свои замерзшие пальцы. Прошел долгий час, за ним второй. И вдруг перед ними бесшумно предстает Мухаммед: может, его поступь была так легка, что долгое ожидание и прислушивание притупили их слух.

— Приветствуем тебя, Мухаммед, посланник Бога!