Вместе

– Серьезно? Ты так думаешь? Люди отслеживают местоположение детей вот уже двадцать пять лет. Дилейни, они вставляют в своих детей чипы! Ты считаешь, что приложение, определяющее детскую ложь, стало бы последней каплей? Для кого?

– Тогда почему ты был против?

– Потому что мне это кажется злом. Мне лично.

– Тем больше причин взорвать все к чертям! Ты думаешь, что сможешь остановить любое зло, прежде чем оно просочится в мир? Помимо тебя, там двенадцать тысяч человек. И тебе не кажется, что они скоро раскусят твою игру? Тебя объявят прекраснодушным мечтателем и нейтрализуют. Назначат каким-нибудь “философом продукции” или засунут в отдел этики, и никто больше о тебе не услышит.

– Все равно лучше, чем твой план.

– Тогда давай придумаем другой.

– Не хочу.

– Не хочешь? – потрясенно спросила Дилейни.

– Я не верю, что у тебя что-то получится. Раньше мы думали, что столкнем этого монстра с утеса. Создадим какое-нибудь адское приложение, и все увидят, какое оно разрушительное и бесчеловечное. Но теперь-то мы понимаем, что такого не произойдет. Что нет никакого утеса.

– Поверить не могу.

– Придется. Пора прекратить повышать градус безумия. Наши идеи слишком хороши. И слишком ужасны. Люди от них в восторге. Нам пора остановиться.

– Нет, – сказала Дилейни, хотя в глубине души и она хотела остановиться.

– У тебя ничего не получится, – повторил Уэс. – И если начистоту, я думаю, что и не нужно, чтобы получилось. Вот сейчас, пока мы с тобой говорили, я еще кое-что понял. Что твой план – хуже, чем их. Твой эгоистичен и бесполезен.

– Ты закончил?

– Нет, Дилейни, еще нет. Я хочу, чтобы ты поняла: все штуки типа “Дружка” – это мелочи. Фигня по сравнению с воздействием, которое оказывает “Вместе” на климат. Сейчас на Земле есть только одна сила, способная предотвратить экологический коллапс. Чувствуешь этот дым? Видишь оранжевое небо? Следишь за уровнем океана? Любое серьезное воздействие должно происходить на глобальном уровне, и сейчас нет таких государств и организаций, которые хотя бы приближались по своим возможностям к “Вместе”. Если она исчезнет, хаос выйдет на новый уровень. На этичность цепей поставок уже никто не будет обращать внимания. Не представляю, как ты могла столько проработать в ТУ и не понять, до чего полезное дело они делают. Программа “Стöй+Смöтри” уже уменьшила выбросы углерода на 22 %. Жители Катманду снова могут видеть Гималаи. Респираторные заболевания сократились на 74 %. Воздействие, которое “Вместе” способна оказать за считаные недели, куда важнее, чем незначительные нарушения конфиденциальности, которые она допускает.

– Незначительные нарушения? То есть уничтожение свободы?

– Я не оправдываю их. Но я уверен, что это конец старого общества и рождение нового.

– А как же огромный рост самоубийств?

– Но население растет.

– Только не говори, что самоубийства полезны для нашего мира.

– Нет. Я этого не говорю. Не говорю. Я лишь о том, что идет битва за выживание планеты. А в военное время нужно вводить военное положение. Не забывай, что “Вместе” пытались взорвать, и до сих пор непонятно, кто это сделал.

– И?..

– И мне начинает нравиться идея мира без взрывов. Без преступлений. Без насильственных смертей, даже потенциальных. А чтобы добиться этого, нужно совладать с хаосом. Научиться координации друг с другом.

– Значит, ты готов дать “Вместе” неограниченную власть.

– Безусловно, должны быть какие-то механизмы контроля. Но, Дил, ты должна признать, что они несут порядок.

Уэс посмотрел на клубы дыма, поднимающиеся на севере.

– У “Вместе” есть проект борьбы с пожарами с помощью дронов, но они не могут получить разрешение в Управлении гражданской авиации. Дроны могли бы доставлять воду туда, куда не в силах добраться люди. Просто бесит наблюдать, как планета страдает из-за бюрократии и тупости властей. Ты только посмотри, насколько более комфортной стала жизнь моей мамы и Урсулы. Мы устранили столько ненужного беспорядка, всех этих бессмысленных телодвижений – больше не нужно бегать туда-сюда, куда-то ездить, ходить по магазинам, выбирать, выбрасывать, тратить лишнее, потреблять лишнее. Все это – элементы новой системы.

– А те, кто не может стать частью этой новой системы, должны сдохнуть.

– Если таков их выбор, то да.

Дилейни было нечего сказать. Он и прав, и не прав, но она ни в чем не сможет его убедить. Они останутся друзьями, но они больше не союзники.

– Раньше ты не был таким жестоким.

Уэс презрительно фыркнул – это тоже было новое в нем.

– Что? – спросила Дилейни.

– Нет, ничего.

– Что, Уэс? Говори!

– Да понимаешь, ты и сама не такая уж благородная. Не такая уж невинная овечка.

В разверзшейся тишине, переваривая жестокие эти слова, Дилейни осознала, что он проверял ее через “Дружка”.

– Господи, Уэс.

Он заглянул ей в глаза, потом опустил взгляд в пол.

– Ну и сколько у меня баллов?

– Неважно. Это просто помогло мне кое-что понять.

Дилейни была сломлена, уничтожена, и ей вдруг стало абсолютно все равно. Но оставался еще Ураган. Она пришла проститься с ним. Обогнув Уэса, Дилейни направилась к лифту.